Продолжая актуальную сегодня тему реформы системы регулирования аудиторской деятельности в России, мы поинтересовались экспертным мнение относительно некоторых предложений ЦБ по расширению его регулирующих полномочий. Например, мы спросили, нужно ли будет для подконтрольных Центробанку аудиторских организаций прописывать максимальные сроки пребывания с одним и тем же клиентом, после чего придется проводить обязательную ротацию? Хорошо известно, что в Европе и США эта идея, в принципе, давно обсуждалась, и законы в итоге приняли, но резонанс это вызвало немалый. Также, насколько удачной представляется идея разделения подконтрольных ЦБ аудиторов на основе квалификационных аттестатов?
Максим Гладких-Родионов, генеральный директор аудиторской компании “Уверенность”:
Раньше, до саморегулирования, аудиторская деятельность подлежала лицензированию. Лицензии выдавались Минфином. Существовали и разные аттестаты: общий аудит; банковский аудит; страховой аудит; аудит бирж, внебюджетных фондов и инвестиционных институтов. С 1 ноября 2009 количество видов аттестатов было сокращено до двух – общий и банковский аудит, а с 1 января 2011-го выдается единый аттестат аудитора. Причем только обладатели этого единого аттестата могут проводить аудит т.н. общественно значимых субъектов.С 1 января 2010-го года было отменено лицензирование аудита, а членство в СРО стало обязательным. Одной из целей этого было как раз усиление контроля над деятельностью аудиторов, с тем чтобы исключить появление заведомо ложных аудиторских заключений, выдаваемых без проведения проверки. И такое усиление действительно произошло. По крайней мере, внешний контроль качества работы проводится регулярно и объективно (судя по опыту нашей компании). Но одновременно с этим наблюдаются и негативные тенденции. Так, количество аудиторских компаний сокращается, происходит постепенная монополизация рынка аудита. Совсем недавно закончилась кампания по укрупнению СРО, приведшая к тому, что этих СРО осталось всего две. А Минфин планировал вообще оставить лишь одну саморегулируемую организацию. Такое ограничение конкуренции вряд ли окажется полезным.
Теперь регулировать аудит взялся ЦБ. Цели, в общем, заявляются те же: оказывается, аудиторские заключения, выданные кредитным организациям, не всегда достоверны, и нужно вновь усилить контроль. Причем ЦБ (в лице г-на Поздышева) весьма интересно определяет достоверность аудиторского заключения: если мнение аудитора совпадает с мнением проверяющих из ЦБ, значит, это “хороший” аудитор, а если нет – значит “плохой”. Для “хороших” предполагается введение нового квалификационного аттестата, выдаваемого ЦБ, или включение их в некий реестр.
Что же это означает на практике? Фактически создается некая закрытая группа аудиторов, не предполагающая изменений в ее составе – попасть туда смогут только те, кто уже проводил аудит кредитных организаций, а чтобы провести такой аудит, надо быть членом этой группы. Да еще и мнение аудитора должно всегда совпадать с мнением ЦБ. Получается, аудитор, получивший такой аттестат (или включенный в реестр), фактически утрачивает независимость и превращается во внештатного сотрудника ЦБ. Хорошо это или плохо? Для ЦБ – конечно хорошо. А вот для аудита, думаю, плохо. Ведь выхолащивается сама суть аудиторской проверки, исчезает даже весьма условная сейчас свобода в выражении профессионального суждения, когда для признания аудиторского заключения недостоверным хотя бы требуется обращаться в суд.
Теперь о введении максимального срока работы с одним клиентом. Вообще, длительное сотрудничество с одним клиентом – это не хорошо и не плохо. С одной стороны, такое сотрудничество действительно порождает определенные риски. И их необходимо учитывать в работе в соответствии с ныне действующими нормативными актами в области аудита. С другой стороны, это позволяет повысить качество выдаваемого аудиторского заключения с одновременным снижением затрат. Например, та же задача проверки достоверности остатков по счетам учета на начало проверяемого периода в случае долгосрочного сотрудничества решается гораздо проще. Следовательно, дело не в сроке сотрудничества, а в правильности оценки возникающих рисков. И здесь, по моему мнению, нельзя просто взять и ограничить срок работы с одним клиентом. Важно понять, как такое сотрудничество отражается на достоверности выдаваемого аудиторского заключения, что и как делает аудитор для минимизации рисков. Именно для понимания этого и предназначена процедура внешнего контроля качества работы, проводимая ныне СРО. А путь прямых запретов – путь тупиковый.
Анна Гуляева, директор департамента аудита аудиторской компании МКПЦ:
Предложение ввести специализированные квалификационные аттестаты, выдаваемые ЦБ, лично для меня стало сюрпризом. После пережитого аудиторами периода “упрощенного экзамена” для получения единого аттестата сложно было предположить, на знание каких еще областей захочет проэкзаменовать нас регулятор. А еще есть аудиторы, которые получают единый аттестат уже и без упрощенного порядка. Разумно было бы ожидать, что к аудиту компаний, подконтрольных ЦБ и по сути являющихся ОЗХС, допустят аудиторов, имеющих единый аттестат. Это, по крайней мере, было бы логично. Остается только надеяться на здравый смысл законодателя при рассмотрении предложенных инициатив.
Что касается вопроса ротации, то по этой теме уже очень давно ведутся дискуссии и на международном уровне, и в нашей стране. Евросоюз в прошлом году принял закон, устанавливающий регулярную смену аудиторов финансовых и публичных компаний. Еще в мае 2011 года директор департамента регулирования государственного финансового контроля, аудиторской деятельности, бухгалтерского учета и отчетности Минфина России Леонид Шнейдман на научно-практической конференции “Развитие системы бухгалтерского учета, аудита и налогообложения в России” заявил, что в части взаимодействия аудитора и клиента будет предусматриваться обязательная ротация аудиторов, чтобы снизить риск взаимозависимости сторон. Безусловно, обеспечение независимости аудиторской компании от клиента крайне важно для объективности аудита. Но такая независимость может обеспечиваться и за счет периодической смены руководителя проверки, что сегодня и реализовано в нашем законодательстве.
Международный опыт показывает, что обязательная ротация аудиторских фирм не дает ожидаемых преимуществ. Так, например, совсем недавно Ассоциация международных сертифицированных профессиональных бухгалтеров (Association of International Certified Professional Accountants) выразила свое решительное несогласие с планами южноафриканского Независимого регулятивного совета для аудиторов (Independent Regulatory Board for Auditors, IRBA) по введению обязательной ротации аудиторских фирм (источник информации: http://www.businesswire.com/news/home/20170116005079/en). По мнению Ассоциации, обязательная ротация аудиторских фирм не отвечает общественным интересам, несет в себе риск причинения ущерба качеству аудита, может привести к значительным затратам для компаний и акционеров без каких-либо соизмеримых преимуществ.
По моему мнению, обязательная ротация аудиторских фирм может негативно сказаться на качестве аудита, приведет к росту затрат на аудит, может усилить концентрацию рынка, ограничив число аудиторских фирм, а установление требований к квалификационным аттестатам сузит рынок еще больше.
Бесспорно, вопросы повышения качества аудита остаются важными и требующими регулирования на высоком уровне. Но проблемы в этой части не должны решаться столь однобоко. Процесс аудита затрагивает взаимоотношения как минимум двух сторон – аудитора и клиента. Следовательно, должен быть разработан комплекс мероприятий, направленный, в том числе, на решение вопросов, связанных со стимулированием компаний к подготовке качественной отчетности, которая не будет вызывать сомнений, таких как определение персональной ответственности руководства за полноту и достоверность информации, раскрываемой в финансовой отчетности, а также за выбор аудитора, введение института обязательного внутреннего аудита в ОЗХС и т.п. К сожалению, инициативы в этой части пока остаются без внимания.