Иностранцы предложили российскому правительству сначала привлечь в страну хотя бы российских инвесторов

Инвесторы-гости форума Сбербанка признали, что за границей Россию рисуют слишком мрачными красками. Но правительство и госкомпании тоже способствуют ухудшению этого имиджа

Инвесторы, главы компаний и экономисты, собравшиеся на форум Сбербанка «Россия-2013», попытались определить, что больше повлияло на ситуацию с недостатком инвестиций и оттоком капитала – плохой имидж России или реальные ошибки и недоработки российских властей. Баланс получился почти равным.

Марк Мобиус, управляющий директор Templeton Emerging Markets Group

"История с ТНК-ВР стала основанием для того, чтобы сделать паузу и задуматься, стоит ли приходить в Россию. Несколько олигархов остались с миллиардами, а миноритарии – в очень рискованной ситуации.

Роль государства в качестве управляющего компаний может быть воспринято очень позитивно. И хороший пример в этом отношении – Китай. Большинство китайских компаний, прошедших листинг на западных биржах, с государственным участием. Но отношение к миноритариям там очень хорошее.

Но всегда есть опасность, что государство будет использовать свои компании в своих интересах, интересах общества, но не миноритариев. Государство должно понимать, что компании, прошедшие листинг, с эффективным независимым менеджментом могут принести больше прибыли, пользы государству, обществу, экономике, повышают привлекательность, эффективность государства".

Леонид Федун, вице-президент ОАО «Лукойл»

"Россияне не инвестируют в стране или инвестируют из-за рубежа. Лишь 9% средств на фондовом рынке являются нашими средствами. Кипр был и, наверное, будет оставаться нашим крупнейшим инвестором.

Отсутствие внутренних источников инвестиций, конечно, влияет на настроения внешних инвесторов. Они приходят в Россию по остаточному принципу в самую последнюю очередь. Как только возникают какие-то риски, тут же выходят. Отсюда вся неразвитость нашего фондового и других финансовых рынков.

Единственный источник и надежда на развитие нашего рынка – пенсионные накопления. К 2020 году в них будет около $0,5 трлн. Если бы они как на Западе инвестировали хотя бы 20-30% в рынок акций, он у нас был бы совсем другой, как и капитализация российских компаний. Но до сих пор пенсионные накопления нельзя инвестировать даже в акции «Газпрома».

Надо установить горизонт ответственности и отчетности для НПФ не год, как сейчас, а хотя бы в пять лет. Ограничить возможности для перехода из фонда в фонд в течение пяти лет. Создать систему страхования, подобную той, которая сейчас существует для вкладов. И создать жесткую систему контроля. Надеюсь, эта проблема будет решена с созданием мегарегулятора.

Тогда в российский фондовый рынок будет поступать не $1-2 млрд, как поступает сейчас от пенсионных фондов, а мы можем рассчитывать на $30-40 млрд, а в перспективе $150-200 млрд. Это на порядок больше, чем вкладывает все западные инвесторы в российский фондовый рынок.

Скорее всего, в ближайшее время государство будет доминировать во всех отраслях, где только сможет. В нефтяной отрасли мы движемся в направлении доминирования двух компаний.

В приватизацию «Роснефти» я не верю. Те активы, которые они получили на шельфе, жестко определены долей государства в акционерном капитале. Любое изменение долей может привести к пересмотру соглашений с арктическими инвесторами.

Когда «тучные» годы, когда рынок растет и развивается, нет необходимости продавать государственные активы, чтобы получить финансовую подпитку. Когда рынок падает, бессмысленно продавать, денег не получишь, потому что нет спроса на активы.

Ситуация начнет меняться за пределами 2018-2019 года, когда Россия столкнется с падением добычи нефти. Тогда станут возникать вопросы не политического влияния в той или иной сфере, а экономической эффективности, что и было основным рычагом приватизации в 90-х годах".

Айван Глазенберг, гендиректор Glencore

"Во всех странах, где добывающие отрасли являются ключевыми, они главный источник, откуда государство черпает бюджетные ресурсы. Когда цены на сырье растут, страны стремятся поднять роялти.

Чем отличается Россия? Почему крупные англо-американские компании не инвестируют в Россию? Они пытались это сделать, но ушли из страны.

Можно сколько угодно говорить о главенстве закона, но если крупные российские добывающие компании не реинвестируют в страну, а беспокоятся только о денежных потоках и выводе средств, то это тоже является сигналом.

Наличие государства в компании нам нравится. Государство должно быть на вашей стороне. Оно не предоставит средства, но поможет решению бюрократических проблем, возьмет на себя решение инфраструктурных проблем. В России участие государства было бы очень полезно».

Аркадий Волож, гендиректор «Яндекса»

"Россия – одна из немногих стран, где есть очень сильный актив – образованное население. Этот актив работает. В 90-е и в начале 2000-х годов очень много наших инженеров стали двигать IT-индустрию, а сейчас интернет-технологии. Все компании, которые доминируют на внутреннем рынке – являются локальными российскими компаниями. Две крупнейшие интернет-компании Европы работают в России.

У нас сотни тысяч человек являются образованными IT-инженерами. Если бы было можно взять российские технологии и применить их еще где-то в мире, то это был бы альтернативный большой поток экспорта для России".

Игорь Комаров, президент «Автоваза»

"Должно ли быть больше вмешательства государства в экономику, нужно ли ему участвовать в спасении частного бизнеса, – это все равно, что спрашивать, нужно ли вмешательство доктора в нашу жизнь. В определенной ситуации нужно. Когда завод находился в коме, без этого обойтись было невозможно.

Недавний анализ эффективности производства на разных линиях – наших и альянса «Рено-Ниссан» в разных странах – показал, что мы конкурентны по очень многим вопросам. Нам надо подтянуть эффективность и производительность труда, улучшать использование рабочей силы. На несколько десятков процентов у нас выше затраты на энергетику".

Дэвид Бондерман, партнер TPG (сеть «Лента»)

«Почему о России генерируется больше негативных комментариев, чем о других странах мира? Потому что Россия – сверхдержава. О ней постоянно говорит мировая пресса, она находится в свете прожекторов. Никто и знать не знает, кто президент Индонезии. А о Вьетнаме в американской прессе ничего не пишут со времен вьетнамской войны».