“Не впадать в психоз”. Глава МЭР сообщил, что Кабмин обсуждает прямую помощь малому бизнесу

“Относительно готовности серьезно помогать бизнесу, готовности потратить существенную часть накопленных резервов на нужды и поддержку бизнеса — этого пока у российских властей, безусловно, нет”, — считает главный экономист ПФ “Капитал” Евгений Надоршин.

Правительство обсуждает прямую помощь малому бизнесу. Об этом глава Минэкономразвития Максим Решетников сообщил в разговоре с президентом бизнес-школы “Сколково” Андреем Шароновым. “У нас, конечно, такие дискуссии идут. Меры очень дорогие, но точки в этих дискуссиях не поставлены”, — цитирует министра “Интерфакс”.

По словам главы Минэкономразвития, итог дискуссии будет зависеть от развития ситуации в экономике. Решетников коснулся также вопроса возможности налоговых каникул для бизнеса — пока Кабмин выбрал путь налоговой отсрочки. Какие выводы можно сделать после заявления Решетникова? Ситуацию комментирует директор Центра политологических исследований Финансового университета Павел Салин.

Павел Салин, директор Центра политологических исследований Финансового университета при правительстве РФ: “Следует понимать, что все финансовые решения в сложившихся условиях принимает Владимир Путин, особенно что касается расходования средств Резервного фонда, Фонда национального благосостояния, потому что это решение стратегическое и принимать его будет президент, если будет принимать. Но, естественно, аргументы, с которыми к нему подходить в смысле распечатывания фонда — это уже удел правительственных чиновников. Поэтому сейчас, на берегу, власти психологически сложно смириться с мыслью и допустить мысль о том, что нужно распечатать ФНБ, потому что для власти это последний резерв и последний аргумент. И в 2008 году, и в 2014 году наличие финансовых резервов позволило власти, во-первых, чувствовать себя уверенно, во-вторых сгладить негативные колебания в экономике, чтобы сохранить социально-политическую стабильность. Поэтому, чтобы распечатать кубышку, сторонникам распечатывания необходимо предъявить власти железные аргументы. И таким железным аргументом может быть не состояние экономики, не какие-то абстрактные цифры, что бизнес потеряет столько или столько, а исключительно та угроза, которой власть опасается больше всего, а именно социально-политическая дестабилизация. Это может быть либо угроза, скажем, которая будет стоять прямо — условно говоря, доложат президенту, что где-то начинаются бунты или недовольства представителей, работников бизнеса, которые не выдерживают месячного состояния без работы. Либо, как вариант, это может быть доклад, что тяжелая ситуация, она уже вылилась в кризис доверия к власти, который фиксируется социологическими инструментами и вот-вот может перейти в открытую фазу. Вот это будут те аргументы, к которым верховная власть может прислушаться”.

Задали министру и вопрос о перераспределении бюджетных расходов. Решетников заявил, что в Кабмине есть общее понимание того, что сокращать расходы не следует, несмотря на перспективу ощутимого уменьшения бюджетных доходов. “Не время сейчас сокращать бюджетные расходы, время переориентировать. Но бюджетные расходы — это тот якорь, который в том числе будет держать экономику”, — сказал чиновник.

О возможностях России в условиях кризиса рассуждает главный экономист ПФ “Капитал” Евгений Надоршин.

Евгений Надоршин, главный экономист ПФ “Капитал”: “Относительно готовности серьезно помогать бизнесу, то есть готовности потратить существенную часть накопленных резервов на нужды и поддержку бизнеса — этого пока у российских властей, безусловно, нет. И несложно это понять, сопоставив анонсированные размеры поддержки, там, в 1,4 трлн., 1,5 трлн. рублей с 7% ВВП, то есть сильно более 7 трлн. рублей накопленного Фонда национального благосостояния, не говоря уже о потенциале заимствования, который у российского федерального бюджета измеряется гораздо большими объемами. Без особых проблем можно было бы удвоить размер госдолга, причем не только в номинальном, но и в относительном ВВП выражении, что существенно превзошло бы размер накопленного ФНБ, причем более чем в два раза. Поэтому по большому счету потенциал, скажем так, финансовых ресурсов, доступных российским властям для поддержки экономики, впечатляющ. Поэтому и идет дискуссия. Вижу, например, что немецкие власти уже перечислили микробизнесу и самозанятым средства, причем приблизительно на три месяца вперед, то есть это очень впечатляющий масштаб поддержки, который, конечно же, говорит о том, что немецкие власти очень серьезно рассматривают малый бизнес и готовы его поддерживать в полном объеме. В России малый бизнес совсем не так значим, как в Германии. Он и налогов дает не так много. Да, он обеспечивает приличную занятость, но, собственно говоря, пока сильного переживания по поводу безработицы, похоже, нет. Но это как раз важный момент. В моем понимании ключевая точка, которая может переменить отношение власти радикально с позиции поддержки малого бизнеса, — это рост безработицы. Если малый бизнес настолько будет плохо себя чувствовать, что будет вынужден стремительно сокращать занятость, наращивая безработицу, думаю, что подход к поддержке быстро переменится и мы увидим, возможно, весьма щедрые жесты со стороны российских властей, которые смогут соперничать в том числе с теми, которые предложили своему малому бизнесу власти Германии”.

Что касается налоговой сферы, то Максим Решетников отметил, что принимать решения такого рода до полного понимания ситуации в экономике рано. По его словам, пакет возможностей по налоговым мерам реализован на данный момент полностью, но возможно распространение механизма отсрочки по налогам на другие виды деятельности. Решетников призвал бизнес “не впадать в психоз, а попытаться найти компромисс”.