В обсуждение недавней новости. Мы спросили уважаемых экспертов, как они - чисто гипотетически – среагировали бы, если бы Минфин в “Основных направлениях налоговой политики” на ближайшие годы скопировал идею европейского единого налога на все транзакции с финансовыми инструментами в России по ставке 0.1% для акций и облигаций и 0.01% для производных финансовых инструментов, компенсировав это снижением налога на доходы. Вот какие ответы мы получили…
Олег Филиппов, директор программ ФИМ ИОМ РАНХиГС:
В целом идея правильная, налог на транзакции - это реальная возможность пополнения доходов федерального бюджета. С другой стороны компенсировать значительно налог на доходы (НДФЛ) не получится, т.к. НДФЛ является одним из основных налогов федерального бюджета. Возможно, в качестве дополнительной меры, которая уже была в новейшей истории РФ, я бы предложил еще обложить наличный оборот подобным налогом, тем самым подтолкнув бизнес перейти на безналичные расчеты.Также считаю, что именно налоги с оборота (частный вид налога с транзакций) является одним из лучших вариантов изменения налогового законодательства. Так, к примеру, упрощенная система налогообложения (налоговая база “доходы”) является наиболее понятная для бизнеса: заплатил 6% и дальше налогов нет, за исключением зарплаты и дивидендов.
Роман Шишкин, к. ю. н., руководитель отдела развития налоговой практики, департамент налоговой безопасности, международного планирования и развития КСК групп:
Предлагаемая инициатива имеет существенную поддержку в Европарламенте, прежде всего исходя из интересов общеевропейского бюджета. Применительно к российским реалиям введение данного института видится весьма сомнительным. Во-первых, суть европейского опыта заключается именно в формировании поступлений в единый бюджет ЕС исходя из платежей стран-участниц, в то время как поступления налога со всех транзакций будет аналогично налогу на прибыль поступать в тот же бюджет РФ.Во-вторых, согласно провозглашенным направлениям налоговой политики, наложен мораторий на повышение налоговой нагрузки в ближайшие годы, а, с учетом экономического кризиса, на понижение доходов в бюджет Правительство также не пойдет.
И наконец, корректировка налогообложения акций и облигаций (даже с учетом снижения налога на прибыль) может поставить в неравное положение категории налогоплательщиков, для которых данные операции не характерны.
Таким образом, в настоящее время введение нового налога в аналогичном европейскому опыту виде видится маловероятным и бесперспективным.
Галина Шалдина, главный консультант аудиторской компании МКПЦ:
Идея внедрения в России FTT, который в Еврозоне вызывал ожесточенные споры в прошлом и сейчас снова активно обсуждается, своим происхождением обязана желанию достичь две цели.
Первая — фискальная: пополнить бюджет в кризисных условиях.
Вторая, более “благородная” цель – снизить активность участников на рынке операций с ценными бумагами и ФИССами. Предполагается, что причиной экономического кризиса стал спекулятивный характер финансовых операций, и, как следствие, предпочтение вложений в краткосрочные сделки, основанные на спекулятивном росте или падении рыночных котировок, а не инвестиций в реальный сектор экономики.
Если первая цель вполне достижима в России, то вторая сопряжена с риском негативных последствий: до сих пор не установлено прямое влияние введения налога на переориентирование вложений из сферы спекулятивного рынка в производственные отрасли.
Думаю, что такой налог даст эффект, если он будет введен в общемировом масштабе. Реформа на отдельно взятых территориях неминуемо приведет к дислокации финансовых спекулянтов - транзакции будут совершаться не в России, а в странах, не внедривших FTT. Таким образом, не оправдаются надежды на значительное пополнение бюджета. А если добавить к этому традиционно низкое качество российского налогового регулирования, введение новых налогов без предварительного серьезного анализа последствий, то для оптимизма остается все меньше оснований.
Петр Пушкарев, шеф-аналитик ГК TeleTrade:
Для корпоративных облигаций ставку от 0.01% до 0.05% обсуждать, наверное, можно. Как правило, это длинные деньги, приносящие владельцам бумаг доход на уровне годовой инфляции или выше, и инвестор совершает разовые покупки на длинном временном горизонте. Также здесь понятно желание законодателей обложить налогом деньги инвестора сразу на стадии, когда инвестор совершает покупку бумаг, и взять налог с инвестора не дожидаясь, когда он получит через длительный срок доход, выведет деньги на свои счета, и когда инвестор сможет задействовать, например, определенные схемы увода этих денег от налога на прибыль.
Для гособлигаций идея бессмысленная: там, наоборот, еще и налог на прибыль должен быть обнулен, потому что инвестор и так дает деньги в долг государству, и эти деньги государство должно любой ценой стараться привлечь и удержать, так что все взаимные обязательства между инвестором и государством могут и должны быть учтены в виде фиксированной ставки купонных выплат по бумагам.
Что касается акций или производных инструментов, то здесь нужно сто раз подумать, прежде чем принимать подобные меры. Дело в том, что, несмотря на внешне кажущуюся малость размера налога в 0.1%, в действительности 0.1% для сделок с акциями, например - это чрезмерно высокая ставка, во всяком случае, если речь идет о “налоге” в 0.1% именно с каждой сделки, а не суммарно о налоге с прибыли за длительный период, скажем, за квартал, полугодие или год. Еще можно думать о взимании отчислений с каждой сделки с инвестора сразу в некий специальный биржевой буферный счет - с последующим подсчетом всех плюсов и минусов по сделкам инвестора и, соответственно, с возвратом инвестору из этого буферного счета большей части от временно удержанной суммы раз в квартал или раз в 6 месяцев. Тогда это будет действительно налог с реально заработанных инвестором денег. Иначе же, если “налог” будет браться не с прибыли, а просто в равной пропорции от каждой сделки, то такой размер налога в условиях высоковолатильной динамики российского рынка акций может на корню обрубить значительную часть инвестиционной активности, которая для очень и очень многих участников рынка неразрывно связана (при таком характере поведения рынка) с необходимой ежедневной спекулятивной активностью. То есть, проще говоря, активные участники рынка, не надеясь на регулярные сильные трендовые движения и на долгосрочный рост, вынуждены реагировать и реагируют открытием-закрытием сделок и перепозиционированием снова по более выгодным ценам на сравнительно небольшие перепады котировок.
Приведу понятный пример с акциями “Газпрома”. Это популярный инструмент, но как много инвесторов, купив сегодня бумаги “Газпрома” на бирже по 135 рублей за акцию, готовы сидеть и ждать, например, спокойно в сделках цены хотя бы в 160 рублей? Зная, что за весь 2016 год цена акций “Газпрома” находилась выше уровня 160 всего-то 1,5 недели - в конце апреля и в начале майских праздников, а предыдущий раз был зимой 2015 года? Естественно, что уже при подъеме до 137-138 рублей покупатели захотят фиксировать заметную часть своей прибыли, и такой тактики многократных покупок-продаж инвесторы будут придерживаться на протяжении долгого времени. При этом 0.1% “налога” от стоимости покупки акции означали бы, что каждый раз инвестор заплатит на биржу со сделки дополнительно по 13.5 копеек, и это при том, что вся прибыль составит максимум 2-3 рубля. Если же мы учтем еще и тот факт, что примерно в 30% случаях сделки и вовсе бывают закрыты с убытком, скажем, с убытком в 1 рубль, и что к этому 1 рублю убытка каждый раз будет “плюсоваться” еще 13.5 копеек “налога”, то по итогам 10-20 сделок с инвестора будет удержана уже весьма приличная сумма, доходящая, возможно, до 15-20%, и это при спокойном рынке. А при форс-мажорных обстоятельствах с падением цены на неожиданных новостях, например, в моменты резких изменений цены на нефть или в моменты резких движений на западных фондовых площадках инвестор будет нести еще и дополнительные риски. В этих условиях большинство инвесторов просто предпочтут минимизировать свои инвестиции в российские фондовые инструменты, и авторы законопроекта увидят результат в виде оттока денег с российского рынка в другие юрисдикции, где инвестор не будет сталкиваться с проблемами подобного рода.
Юрий Гольдберг, инвестиционный банкир и венчурный предприниматель, основатель холдинга НСКА, инвестор онлайн-проектов в сфере ремонтов и дизайнов:
Любые косвенные оборотные налоги, прикрытые благими намерениями - негатив для предпринимательского климата и бизнеса. Конечно, вред от НДС для реального сектора несравним с гипотетическим оборотным налогом на финансовые транзакции. Если брать отечественный фондовый рынок и статистику Московской биржи, то оборот по акциям, по облигациям за 2015 год составил 20 556 млрд. рублей, на срочном рынке наторговали деривативов на 93,7 трлн. рублей. Значит, потенциально, налог по ставке 0,1 и 0,01 процент принес бы около 9,4 млрд. рублей, причем на акции и облигации пришлось бы лишь 20 млн. рублей.Заметной особенностью является табуирование оборотного налога на валютные операции. Этот рынок закрыт, и любому регулятору будет трудно даже обозначить стандарты налогообложения форекс-транзакций. А внедрение такого подхода встретит ожесточенное сопротивление в мировой финансово-банковской сфере. Замечу, что по валюте только на Московской бирже в 2015 году был оборот 310 837 млрд. рублей, и еще 200 млрд. составил оборот по денежному рынку.
Еще были разговоры о налоге Тобина на деньги. Сейчас отрицательная процентная ставка в Европе больше похожа на изъятие капитала и перераспределение финансовых активов внутри замкнутой денежно-финансовой экосистемы. Налог в пользу бюджетов мог бы стать действенной мерой стимулирования прямых инвестиций и потребления, дал бы мультипликативный эффект расширения налоговой базы.
Денис Зайцев, советника DS Law по теме финансовые транзакции в России:
Введение налога или даже декларация о его возможном введении в “Основных направлениях”, может сильно ударить по привлекательности финансового рынка, особенно для непрофессиональных участников, и во многом сократит тот положительный эффект, который был достигнут введением льгот по индивидуальному инвестиционному счету.
Если говорить о реальных перспективах введения налога, то известно следующее. Около года назад на одной из конференций я задал вопрос тогда еще заместителю министра финансов России Шаталову Сергею Дмитриевичу о том, есть ли у Минфина или у Правительства какие-либо планы на введение аналога FTT. Тогда зам. министра ответил, что о каких-либо подобных инициативах ему неизвестно.