Системные проблемы в учете: нематериальные активы и их действительная стоимость

Рассматривая провалы в аудите PwC, британский эксперт Ричард Мерфи (Richard Murphy) допускает системность аудиторских ошибок, хотя отмечает, что Совет по финансовой отчетности (FRC) эту гипотезу не тестировал. Продолжая рассуждения на эту тему, он идет несколько дальше и допускает системную ошибочность всего бухгалтерского учета, который занимается оценкой вещей, не существующих в действительности.

Одно из обвинений против аудиторской компании PwC заключалось в том, что они поставили свою подпись под отчетностью, в которой была отображена определенная стоимость не существующих на самом деле активов. Так, инвестиции были показаны стоимостью свыше £200 млн., хотя на самом деле цена им - £1. Есть и другие примеры, причем они не относятся только лишь к BHS и связанным компаниям. Это системная ошибка – считает эксперт.

Финансовый учет вводят в заблуждения нематериальные активы и взятые с потолка оценки. Логику рассуждений нужно строить на четырех базовых категориях нематериальных активов. Первая такая категория – это гудвилл, то есть превышение уплачиваемой за приобретаемый бизнес суммы над стоимостью его материальных, физических активов, способных быть точно измеренными.

Вторая группа активов – юридически закрепленные права собственности. Есть такие вещи как патенты и права на использование, которые имеют стоимость, только если предполагается будущий доход.

Третья категория – предположительно рыночные активы, которые, очевидно, приносят доход, но для которых активного рынка нет. Стоимость их определяется на основе принципа “привязки к рынку” с помощью моделей, которые могут быть столь же точны, что и прогноз погоды, обещающий сегодня снег.

И наконец, есть также внутригрупповые активы – инвестиции, ссуды и обязательства, создаваемые в рамках транзакций внутри самой сети компаний. С коммерческой точки зрения они с большой долей вероятности окажутся бессмысленными, однако они оставляют по себе взаимосвязи, создающие определенные бухгалтерские записи. Их трудно осмыслить, однако в их отношении также следует утверждение о соответствии принципам “достоверности и непредвзятости”.

Проблема со всем этим имеет две стороны. Во-первых, эти активы могут просто не существовать. По отдельности так и есть: гудвилл не является независимой от самой организации субстанцией. Внутригрупповые долговые обязательства имеют стоимость, только если существует группа (и даже в этом случае не обязательно). Права на использование имеют смысл при условии существования самой собственности, к которой они относятся. И тот факт, что кто-то за все это платит, не доказывает ничего, кроме того, что этот кто-то мог сделать ошибку в своей оценке в прошлом. И сегодня это все чаще оказывается верным. Далеко не всегда – подчеркивает эксперт – но часто.

Вторая проблема – это отчеты о доходах. Мы признаем доходы по этим активам в большинстве случаев (внутригрупповой долг часто в расчет не принимается). Но когда мы признаем доходы, мы в явной форме не осознаем, что в большинстве случаев этот доход мы как бы купили. Другими словами, тот же гудвилл представляет собой, по сути, приобретенный поток будущего дохода. И приобретенное право на использование также имеет стоимость будущего дохода. Ричард Мерфи считает, что такие затраты необходимо обязательно списывать против дохода, причем делать это даже в тех случаях, когда самого дохода нет, или он очень небольшой. Сегодня финансовый учет на такие высокие темы не задумывается, хотя так было не всегда.

Ричард Мерфи не говорит, что обоснований для признания таких активов нет в принципе. Конечно, они могут быть, но лишь в условиях осторожного бухгалтерского регулирования, которое на данном этапе в этом отношении как будто отсутствует. Также очень важно, чтобы это понимали и сами инвесторы, дабы иметь возможность адекватно оценить риски организации. И то же должны уметь делать аудиторы – наивные люди на самом деле, которые сегодня также неспособны адекватно оценить риски, даже если они смотрят прямо им в лицо.

По материалам: Tax Research UK