«Тюремные откровения» Бернарда Мэдоффа: «Банки должны были все знать»

В первом интервью печатному изданию с момента своего ареста в декабре 2008 года Бернард Мэдофф – по свидетельству корреспондента New York Times, «заметно похудевший и помятый в тюремной робе» – по-прежнему утверждает, что члены его семьи ничего не знали о махинациях. А также что ему и в голову не могло придти, что крушение финансовой пирамиды окажется для его родных таким сокрушающим ударом.

Что касается банков и инвестиционных фондов, то они, напротив, обязаны были знать или, по крайней мере, догадываться о его финансовых махинациях, говорит он. Конкретные банки или фонды не назывались, однако это в любом случае серьезное отступление от прежних показаний Мэдоффа, в которых он ранее утверждал, что был единственной вовлеченной персоной.

Приговоренный к 150 годам заключения Бернард Мэдофф за проведенное в тюрьме время утратил значительную долю своего прежнего стоицизма, подорванный не столько своим собственным положением, сколько проблемами, которые коснулись его семьи. Здесь и самоубийство его сына Марка в декабре прошлого года, и определенное презрение общественности к его жене Рут и призывах оградить от них детей, а также кипа судебных исков и опасность потерять значительную долю владений.

Во многих других отношениях Мэдофф, похоже, не изменился. Когда речь заходит о его отношениях с банками и хедж-фондами, он говорит все так же эмоционально, раз за разом указывая на их «добровольную слепоту» к его махинациям и элементарное нежелание принимать во внимание очевидные расхождения между официальной отчетностью и внутренней информацией, которая была им доступна. «Они должны были все знать. Но отношение при этом было такое: “Если вы там и делаете что-то незаконное, мы не хотим про это ничего слышать», – говорит Мэдофф.

Свои собственные преступления им давно признаны. Как сам же и утверждает, «ничто не может служить для него извинением», но при этом все свои комментарии он, словно направленным прожектором, обращает на крупнейших инвесторов и крупные финансовые институты, с которыми вел сотрудничество, а не на более мелких инвесторов, которые в действительности пострадали от схемы Понци. А она продержалась целых 16 лет, пропустив через себя почти 20 миллиардов долларов наличности и 65 миллиардов в ценных бумагах. Мэдофф при этом не утверждает ничего в отношении любой конкретной организации, банка или фонда – мол, «они точно знали». Он говорит в общих терминах, что «они» должны были знать, но при этом не проверили все как следует.

По материалам: New York Times