Идея внедрения в России FTT, который в Еврозоне вызывал ожесточенные споры в прошлом и сейчас снова активно обсуждается, своим происхождением обязана желанию достичь две цели.
Первая — фискальная: пополнить бюджет в кризисных условиях.
Вторая, более “благородная” цель – снизить активность участников на рынке операций с ценными бумагами и ФИССами. Предполагается, что причиной экономического кризиса стал спекулятивный характер финансовых операций, и, как следствие, предпочтение вложений в краткосрочные сделки, основанные на спекулятивном росте или падении рыночных котировок, а не инвестиций в реальный сектор экономики.
Если первая цель вполне достижима в России, то вторая сопряжена с риском негативных последствий: до сих пор не установлено прямое влияние введения налога на переориентирование вложений из сферы спекулятивного рынка в производственные отрасли.
Думаю, что такой налог даст эффект, если он будет введен в общемировом масштабе. Реформа на отдельно взятых территориях неминуемо приведет к дислокации финансовых спекулянтов - транзакции будут совершаться не в России, а в странах, не внедривших FTT. Таким образом, не оправдаются надежды на значительное пополнение бюджета. А если добавить к этому традиционно низкое качество российского налогового регулирования, введение новых налогов без предварительного серьезного анализа последствий, то для оптимизма остается все меньше оснований.
Для корпоративных облигаций ставку от 0.01% до 0.05% обсуждать, наверное, можно. Как правило, это длинные деньги, приносящие владельцам бумаг доход на уровне годовой инфляции или выше, и инвестор совершает разовые покупки на длинном временном горизонте. Также здесь понятно желание законодателей обложить налогом деньги инвестора сразу на стадии, когда инвестор совершает покупку бумаг, и взять налог с инвестора не дожидаясь, когда он получит через длительный срок доход, выведет деньги на свои счета, и когда инвестор сможет задействовать, например, определенные схемы увода этих денег от налога на прибыль.
Для гособлигаций идея бессмысленная: там, наоборот, еще и налог на прибыль должен быть обнулен, потому что инвестор и так дает деньги в долг государству, и эти деньги государство должно любой ценой стараться привлечь и удержать, так что все взаимные обязательства между инвестором и государством могут и должны быть учтены в виде фиксированной ставки купонных выплат по бумагам.
Что касается акций или производных инструментов, то здесь нужно сто раз подумать, прежде чем принимать подобные меры. Дело в том, что, несмотря на внешне кажущуюся малость размера налога в 0.1%, в действительности 0.1% для сделок с акциями, например - это чрезмерно высокая ставка, во всяком случае, если речь идет о “налоге” в 0.1% именно с каждой сделки, а не суммарно о налоге с прибыли за длительный период, скажем, за квартал, полугодие или год. Еще можно думать о взимании отчислений с каждой сделки с инвестора сразу в некий специальный биржевой буферный счет - с последующим подсчетом всех плюсов и минусов по сделкам инвестора и, соответственно, с возвратом инвестору из этого буферного счета большей части от временно удержанной суммы раз в квартал или раз в 6 месяцев. Тогда это будет действительно налог с реально заработанных инвестором денег. Иначе же, если “налог” будет браться не с прибыли, а просто в равной пропорции от каждой сделки, то такой размер налога в условиях высоковолатильной динамики российского рынка акций может на корню обрубить значительную часть инвестиционной активности, которая для очень и очень многих участников рынка неразрывно связана (при таком характере поведения рынка) с необходимой ежедневной спекулятивной активностью. То есть, проще говоря, активные участники рынка, не надеясь на регулярные сильные трендовые движения и на долгосрочный рост, вынуждены реагировать и реагируют открытием-закрытием сделок и перепозиционированием снова по более выгодным ценам на сравнительно небольшие перепады котировок.
Приведу понятный пример с акциями “Газпрома”. Это популярный инструмент, но как много инвесторов, купив сегодня бумаги “Газпрома” на бирже по 135 рублей за акцию, готовы сидеть и ждать, например, спокойно в сделках цены хотя бы в 160 рублей? Зная, что за весь 2016 год цена акций “Газпрома” находилась выше уровня 160 всего-то 1,5 недели - в конце апреля и в начале майских праздников, а предыдущий раз был зимой 2015 года? Естественно, что уже при подъеме до 137-138 рублей покупатели захотят фиксировать заметную часть своей прибыли, и такой тактики многократных покупок-продаж инвесторы будут придерживаться на протяжении долгого времени. При этом 0.1% “налога” от стоимости покупки акции означали бы, что каждый раз инвестор заплатит на биржу со сделки дополнительно по 13.5 копеек, и это при том, что вся прибыль составит максимум 2-3 рубля. Если же мы учтем еще и тот факт, что примерно в 30% случаях сделки и вовсе бывают закрыты с убытком, скажем, с убытком в 1 рубль, и что к этому 1 рублю убытка каждый раз будет “плюсоваться” еще 13.5 копеек “налога”, то по итогам 10-20 сделок с инвестора будет удержана уже весьма приличная сумма, доходящая, возможно, до 15-20%, и это при спокойном рынке. А при форс-мажорных обстоятельствах с падением цены на неожиданных новостях, например, в моменты резких изменений цены на нефть или в моменты резких движений на западных фондовых площадках инвестор будет нести еще и дополнительные риски. В этих условиях большинство инвесторов просто предпочтут минимизировать свои инвестиции в российские фондовые инструменты, и авторы законопроекта увидят результат в виде оттока денег с российского рынка в другие юрисдикции, где инвестор не будет сталкиваться с проблемами подобного рода.
Введение налога или даже декларация о его возможном введении в “Основных направлениях”, может сильно ударить по привлекательности финансового рынка, особенно для непрофессиональных участников, и во многом сократит тот положительный эффект, который был достигнут введением льгот по индивидуальному инвестиционному счету.
Если говорить о реальных перспективах введения налога, то известно следующее. Около года назад на одной из конференций я задал вопрос тогда еще заместителю министра финансов России Шаталову Сергею Дмитриевичу о том, есть ли у Минфина или у Правительства какие-либо планы на введение аналога FTT. Тогда зам. министра ответил, что о каких-либо подобных инициативах ему неизвестно.