Блокчейн и цифровое будущее. Обещания новой технологии против реальности

Общее мнение ведущих экономических визионеров состоит в том, что несмотря не провал криптовалют, блокчейн - основополагающая технология цифровой экономики, на базе которой будет построено инклюзивное общество взаимного созидания и доверия. Статья последовательно доказывает поспешность такого вывода, на базе сравнительного анализа инвестиций в инновации, анализа технологических проблем, математических проблем, идеологических проблем и экономической несостоятельности реализаций блокчейн-технологий.

В 2018-м г. исполнилось 10 лет со дня создания блокчейна, но юбилей выдался, кажется, не очень веселым. Несмотря на серьезные инвестиции и большие ожидания от технологии, всеобщий интерес к ней стал падать (см. Рис 1 – анализ поиска Google Trends), а единственное успешное приложение технологии – криптовалюты потерпели в общем и целом крах, став, по мнению многих аналитиков, самой плохой инвестицией года [1,2], потеряв в стоимости от 70 до 90%. Вероятно, поэтому наконец-то стали слышны не только голоса восторженных почитателей технологии, но и скептиков. И, наконец, наступило время трезво разобраться с обещаниями визионеров и реальными возможностями технологии и сферах ее применения.

Рис 1. Падение интереса к blockchain согласно Google Trends

Сначала рассмотрим, каковы и на чем основаны ожидания от блокчейн-технологии, и откуда взялось видение блокчейн-будущего.

В 1995 г. Дон Тэпскотт, в своей книге «The Digital Economy: Promise and Peril in the Age of Networked Intelligence» [3] первым в западной литературе провозгласил начало «Цифровой экономики». И эта книга стала заметным этапом и базовым отсчетом во всей последующей цифровой апологетике. В дальнейшем (2006 г.) в книге «Wikinomics: How Mass Collaboration Changes Everything» [4] был сделан вывод о том, что новая цифровая экономика будет основана на глобальных открытых сетях сотрудничества, совместном потреблении и совместном приложении усилий участников. Книгу критиковали за то, что она в значительной степени лишь манифест, опирающийся на громкие неологизмы вне экономического и бизнес-дискурса [5]. Но, тем не менее, она стала самой популярной бизнес книгой 2007 г., и была переведена на 20 языков, а ее выводы стали общим местом в описании цифрового будущего и вошли в качестве рабочих гипотез в стратегические практики менеджмента. В 2016 г. Тэпскотт издает книгу «The Blockchain Revolution» [6], в которой он утверждает, что блокчейн именно та самая технология, которая даст возможность осуществиться цифровой «викиномике». И хотя Тэпскотт не первый человек, провозгласивший, что будущее будет основано на блокчейне, он, безусловно, самый значимый из апологетов, и именно в его книге видение блокчейн-будущего сформулировано в наиболее общем виде и в контексте глобальных цифровых преобразований экономики, которые уже происходят в данный момент в мире. Перечислим те обещания будущего, которые визионеры усматривают в технологии блокчейна, кратко переформулировав положения из книги Тэпскотта:

• Блокчейн позволит создать настоящую прямую, без посредников, экономику совместного потребления;
• Блокчейн преобразует финансовую систему, сделав ее более быстродействующей, с нулевыми накладными расходами и взаимовключающей;
• Блокчейн позволит лучше защищать экономические права по всему миру;
• Блокчейн искоренит бюрократию и коррупцию;
• Блокчейн защитит автора и позволит оплачивать создание ценности напрямую созидателям;
• Блокчейн трансформирует корпорации в движущую силу нового капитализма и воспитает нового блокчейн-предпринимателя;
• Блокчейн «оживит» окружающие предметы и заставить их работать;
• Блокчейн позволит реализовать истинную народную демократию, исходящую от народа и для народа.

Иными словами, блокчейн это панацея от всех актуальных проблем человечества, за исключением, возможно, экологических. Основанием для такого прогноза служат особенности технологии, которая:

• обеспечивает доверие, как внутренний элемент процесса;
• представляет собой одноранговую сеть с равноправными элементами;
• абсолютно безопасна;
• любые атаки на нее экономически не выгодны;
• анонимна;
• обеспечивает вечное неизменное хранение данных;
• и при этом технология открыта и бесплатна.

Исходя из обещаний технологии, возникает закономерный вопрос, почему   эта волшебная технология, поддержанная ведущими стратегами (Deloitte, PwC, EY, KPMG...) и глобальными корпорациями (IBM, Oracle, Intel, DELL...), технология, в которую вложено только в 2018 г. более миллиарда и около 4 миллиардов долларов с 2012г. [7,8] не нашла себе быстрого применения, и более того, сталкивается с проблемами внедрения? Что тормозит повсеместное внедрение блокчейна?

Наиболее общий ответ, не углубляясь в технические подробности технологии, предлагают ведущие профессора Гарвардской школы бизнеса Марко Янсити и Карим Лахани. По их мнению, [9], блокчейн относится к основополагающим (foundational) технологиям, которые являются инфраструктурными и закладывают основание для будущих прорывов. Они сравнивают технологию и самое популярное ее приложение – криптовалюту биткоин – с TCP/IP, появившимся в 1972 г. и единственным приложением для него на начальном этапе e-mail. Продолжая аналогию с TCP/IP, авторы делают вывод о том, что дальнейшая адаптация блокчейна пойдет через локальные приватные решения, как когда-то существовавшие корпоративные е-мейлы, а затем как прорывные решения, заменяющие существующие сущности, например, финансы, и трансформирующие решения, создающие новую реальность, основанные на смарт-контрактах.

К сожалению, не оспаривая концепцию основополагающей технологии, вряд ли можно считать такое объяснение удовлетворительным. Тот факт, что блокчейн является таковой технологией, требует доказательств, как и основание для сравнения с TCP/IP. Подход авторов кажется чрезмерным упрощением. Даже глубоко не вдаваясь в исторические детали, отметим, что на момент создания TCP/IP протокол обладал вовсе не одним популярным приложением – e-mail. Напомним, что были достаточно популярны и появившиеся тогда и используемые до сих протоколы передачи файлов FTP и протокол удаленного доступа Telnet. А основанные на e-mail электронные конференции Usenet (с 1980[1]г.) послужили в значительно большей степени отправной точкой популярности Internet (world wide web), чем электронная почта, поскольку именно в Usenet Тим Бернерс-Ли опубликовал сообщение о создании www – основного сервиса, приведшего к глобальному распространению всемирной паутины. Дополнительно отметим, что собственно TCP/IP, являясь протоколом низкого уровня, хоть и является основой Internet, но в равной степени HTTP (основа www), как протокол прикладного уровня может существовать и поверх любого другого протокола такого же уровня. В исторической перспективе основой мировой сети мог бы быть, например, стек протоколов X.25 и сеть IPSS, являющиеся более совершенной и безопасной реализацией концепции маршрутизации пакетов, но несколько более дорогой во внедрении. Так что факт «фундаментальности» TCP/IP очевиден только постфактум. Более того, фундаментальной технологией скорее следует признать не конечную реализацию некоторого протокола, а собственно метод решения задачи создания устойчивой распределенной сети – метод коммутации пакетов, для которого TCP/IP был не первой и не последней реализацией, и который используется повсеместно во множестве других протоколов и реализаций.    Вызывает вопрос и точка отсчета создания технологии. На момент создания первого блокчейна для биткоина ни один из его элементов не являлся новым. Так, распределенные базы данных на консеснусных протоколах существуют, как минимум с 1989 г. (алгоритм Paxos). Алгоритм HashCash придуман в 1997 г., при этом смарт-контракты (название и обоснование с 1997 г.) появились не одновременно с биткоин, а связаны с другой криптовалютой – Etherium, запуск которой состоялся только в 2015 г. Таким образом, если принять самую раннюю точку отсчета – 1997 г., то надо признать, что внедрение блокчейн тормозится в значительно большей степени, чем считают авторы. А если взять самую позднюю дату, то у блокчейна, очевидно, не одно основополагающее приложение, а целых два, хоть и в одной сфере, что опять-таки рушит стройную картину последовательной адаптации технологии.

Следующим возражением против фундаментальности блокчейна является отсутствие серьезной научной основы. Хотя блокчейн имеет определенную математическую основу, но ни на каких прорывных решениях глобальных физических и математических проблем он не основан.   И, наконец, общепризнанным фактом считается постоянное ускорение технологического прогресса [10, 11]. Так, охват интернетом до 50% пользователей в США   потребовал 10 лет, а на приобретение смартфонов (чем, кстати, не основополагающая технология, дающая новое качество жизни и использующая, в принципе, новую инфраструктуру 2.5/3/4G поверх старой мобильной связи?) 90% потребителями США потребовалось всего 8 лет. Сравним эти сроки со сроками внедрения блокчейна, основное приложение которого – криптовалюты. Суммарно в США за 10 лет блокчейн достиг охвата в 5%, по самым оптимистичным оценкам сторонников [12], а всего в мире менее 0,5% [13]. При этом отметим, что общие инвестиции в блокчейн уже соответствуют уровню развития технологии «раннего большинства» [14] согласно кривой инноваций по Эверетту Роджерсу [15] при уровне проникновения технологии «новаторы». Определенно все это свидетельствует о том, что проблемы внедрения не в том, что технология «основополагающая» и придет к зрелости и прорывному распространению со временем и инвестициями.

Другой причиной медленной адаптации технологии, которую отмечают многие исследователи, является ее «сложность» [16,17] и тот факт, что очень немногие хорошо ее понимают, как и важность ее потенциала. Считаем, что это весьма значимый довод. В русскоязычной литературе существует достаточное количество изданий, описывающей принципы реализации блокчейна в биткоин, как в общем виде [18], так и для технических специалистов [19]. Тем не менее, отметим, что собственно само слово «блокчейн» все еще не имеет четкого определения. Как справедливо отмечено на страницах The Verge [20] – несмотря на то, что общий знаменатель большинства определений состоит в том, что это система децентрализованного публичного регистра с консенсусом, основанным на системе экономического вознаграждения в виде криптовалюты, далеко не все решения, позиционируемые как блокчейн, являются децентрализованными, публичными, и далеко не все имеют криптовалюту. Все это создает дополнительное непонимание. Таким образом, очевидно, что достаточно трудно объяснить технологию, которая даже не имеет четкого определения.

Здесь мы рассматриваем технологию в узком смысле, как последовательность небольших файлов, каждый из которых содержит в себе подпись предыдущего файла и новую информацию. При этом последовательность хранится у всех участников системы, а то, какая из последовательностей верна, решается на основании некоторого консенсусного метода.

Остановимся на консенсусных методах чуть подробнее, так как именно на них и основано основное декларируемое достоинство блокчейна – децентрализация. Основная проблема достижения консенсуса известна как «проблема византийских генералов» и сформулирована американским математиком Лесли Лампортом и соавторами [21] в приложении к устойчивости компьютерных систем. Существуют строгие доказательства, что «византийское соглашение» (консенсус) возможен при конечном числе участников, синхронном протоколе взаимодействия и количестве злоумышленников в системе меньше 1/3 участников, также существует доказательство, что в асинхронной системе достижение консенсуса не гарантировано [22]. Также доказано, что при изобретении квантового компьютера, время достижения консенсуса с помощью квантового алгоритма будет константой [23]. Таким образом, все реальные применения и алгоритмы решения проблемы достижения консенсуса в устойчивых компьютерных системах являются приблизительными и вероятностными. Вышеприведенные ссылки – сложные разделы прикладной математики. А достижение консенсуса – сложная математическая задача. Но парадокс состоит в том, что решения, используемые в основных реализациях блокчейна для достижения консенсуса, не являются математическим решением «Византийской проблемы»[2]. Методы достижения консенсуса в самых популярных блокчейнах биткоина и Ethereum основаны на концепции «доказательства работы» (Proof of work, PoW) [24], которая исходит из зыбкого предположения, что у «честных» людей всегда суммарно будет больше вычислительной мощности, чем у каждого отдельного злоумышленника. При этом основание для честности будет исходить из эгоистичной жадности участвующих индивидов. Атаки двойным списанием будут экономически не целесообразны, так как будут стоить дороже, чем потенциально полученная выгода, а сговор 55% «бескорыстных, не жадных» акторов невозможен. Так вычислительная мощность будет распределена между тысячами майнеров, для которых анонимность является ценностью. Однако десятилетнее использование биткоина показало, что данные предположения оказались не верны. Атака двойным списанием оказалась вполне возможна и экономически целесообразна [25]. Анонимность оказалась не ценностью – большинство крупнейших майнеров известны. Более того, в прошлом году 70% майнинга контролировали всего 6 компаний, пять из которых находились в Китае [26], то есть сговор не только практически возможен, но и вероятен. Очевидно поэтому тот же Ethereum планирует перейти на альтернативный PoW алгоритм консенсуса «доказательства владения» (Proof-of-Stake), который также не свободен от существенных недостатков и подвергнут серьезной критике [27] в первую очередь потому, что разрушает децентрализацию и систему справедливого вознаграждения, так как власть над сетью оказывается в руках самых богатых владельцев токенов, которые со временем становятся только богаче, а также не позволяет отличить «настоящую» историю транзакций без внешнего источника доверия. Все прочие предлагаемые подходы к решению проблемы консенсуса – Delegated Proof-of-Stake, Proof of Elapsed Time, Proof of Capacity [28,29] в равной степени не свободны от фундаментальных недостатков, присущих эмпирическим решениям сложных математических проблем.

Вообще, отметим, что создание первого блокчейна – биткоина, никогда не подразумевало никакой универсальности технологии. Это было частное решение идеологической проблемы крипто анархизма (одного из течений либертарианства), связанной с созданием децентрализованной электронной платежной системы [30].

Но, как известно, с практической точки зрения, у человечества нет проблем с платежами с 6 века до н.э., с момента изобретения наличности. Будучи идеологическим продуктом, большинство особенностей технологии определяются не необходимостью, а идеологией.

 Хороший анализ, кратко разбирающий проблемные технологические аспекты блокчейна, дан профессором информатики университета UNICAMP (Бразилия) Джорджем Столфи в комментариях к предложению по стандартизации блокчейна Национальным институтом Стандартизации и Технологии США (NIST) [31]. По его мнению, блокчейн вовсе не является, как многие апологеты считают, особым видом децентрализованной базы данных, поскольку не обеспечивает основного свойства базы данных – доступности данных. Так, например, популярный блокчейн Ripple потерял первые 32 тысячи блоков, потому что «никто не считал важным их хранить». Блокчейн – это просто исторический (актуальная информация о состоянии счета хранится отдельно!) журнал транзакций. Данные в блокчейне, в отличие от заявлений адептов, вовсе не являются неизменными, его переписывание вполне возможно в рамках как внешней операции «отмотай и перепиши» (rewind and rewrite), которая может быть экономически целесообразна для пула злоумышленников, так и «внутренней» операцией, для которой достаточно согласия большинства вычислительной мощности. Более того, внутренние «откаты» того же биткоина происходили по крайней мере трижды.

Таким образом, технология блокчейна не столько сложна, сколько запутана в попытках объяснений ее имманентных свойств для людей, находящихся вне контекста ценностных положений философии криптоанархизма. Апологеты склонны наделять ее свойствами, которыми она вовсе не обладает, и упускать ее фундаментальные недостатки.

Следующий часто упоминаемый пункт аспект сложности внедрения технологии – образование [32]. Очевидно, что только должным образом образованные люди с базовым образованием в программировании и прикладной математике могут разобраться в особенностях каждой реализации блокчейна. Также специальное образование потребуется для составления умных контрактов, ключевого достоинства Ethereum (и ряда других реализаций), специального программного кода, выполняющего операции в блокчейне при наступление определенных внешних условий. В светлом будущем апологетов после массового блокчейн образования, исполнится мечта со-основателя Apple – Стива Возняка и каждый станет программистом. Но насколько обоснована эта мечта? Вероятно, настолько же, как и мечта, что при демократии каждый станет адвокатом, чтобы защищать себя в суде. При этом отметим, что даже настоящие криптоэнтузиасты-программисты при первой же практической попытке применения «умных контрактов», создании инвестиционного консорциума The DAO столкнулись с проблемой ошибки неоднозначности исполнения кода и потерей 60 миллионов долларов, что потребовало внешних разбирательств сообщества [32]. Поэтому надежда на то, что образование сможет продвинуть технологию для массового использования, абсолютно призрачна.

Общим местом критики технологии является ее энергоемкость медленная скорость исполнения транзакций [33,34] и плохая масштабируемость [36]. Так, в 2017 г. биткоин потреблял 22 Tw/час, что было равно суммарному потреблению электричества такой страны как Ирландия, а в 2018 г. потребление электричества биткоином возросло до 47 Tw/час. Скорость биткоина – 7 транзакций в секунду, что по сравнению с платежной система Visa – 24 000 транзакций в секунду смехотворно, а среднее время ожидания транзакции в блокчейне в среднем в прошлом году было около 55 минут (минимум 9 минут) при максимальном времени ожидании транзакции в Visa – 3 секунды. Что же, такова цена децентрализованности и открытости системы. А поскольку единственным решением в какой-то степени сохраняющее эти качества в блокчейне является крайне медленный и затратный по сути PoW, то преодоление этих ограничений вряд ли возможно.

И, наконец, самое удивительное открытие. Глобальное исследование, проведенное компанией PwC, показало [36], что одним из основных факторов, являющихся тормозом внедрения блокчейна, является … доверие. Чрезвычайно иронично то, что технология, позиционируемая как обладающая встроенным «технологическим» доверием [37], страдает от отсутствия такового. С другой стороны, данный факт совершенно логичен. Технология основана на технологическом «консенсусе», а консенсус вовсе не доверие! И, даже более того, консенсусные решения никаким образом доверие не порождают, поскольку вовсе не обязательно будут сколько-нибудь истинными и/или справедливыми. Консенсусное мнение вполне может быть и ошибочным, и несправедливым. Поэтому возникает дополнительный вопрос, в какой степени корпоративная система может доверять технологии, призванной разрушить современный политический мир?

Таким образом, просуммируем обещания технологии и реальность:

• блокчейн не является «новым Интренетом»;
• блокчейн не обеспечивает доверие;
• механизмы блокчейна не обеспечивают защиту недобросовестных участников;
• участники сети блокчейна не равноправны;
• блокчейн не обеспечивает вечного неизменного хранения данных, и вообще не база данных даже в самом широком смысле;

Что остается? Анонимность и бесплатность? В общем случае даже это не так! Хотя предпринимаются попытки создать истинно анонимный блокчейн, наиболее популярные системы являются всего лишь псевдоанонимными, то есть не связывают адрес кошелька с конкретным человеком, при этом обеспечивая полную прозрачность всех его транзакций, по крайней мере, за время от последнего ветвления блокчейна, что при использовании того же биткоина в нелегальной деятельности дает в руки правосудия беспрецедентные однозначные доказательства при связывании крипто-кошелька с конкретным человеком. Практика показывает, что как спецслужбам, так и отдельным компетентным пользователям такое связывание не представляет особого труда [38], даже когда пользователи не забывают о мерах   предосторожности против деанонимизация, используя сети Tor и публичную криптографию. Что же касается «бесплатности», то объективно блокчейн одна из самых патентуемых в настоящее время технологий. Только за последние годы в США заявлено более 1000 патентов в этой области [39], при этом уже сейчас мы наблюдаем даже в сегменте открытых технологий настоящие корпоративные войны за контроль над технологическим контекстом решений [40].

Учитывая все вышесказанное, не вызывает удивления факт, что блокчейн технология покоряет мир только в периодических изданиях о блокчейне. Остается только присоединиться к мнению Кая Стинчкомба [41,42] по-видимому, самого рационального критика блокчейна, «взорвавшего Интернет» в 2018 г. утверждением, что «блокчейн не только плохая технология, но плохое видение будущего». И действительно, ни в одной из областей за исключением собственно криптовалют и их использования в нелегальной деятельности, блокчейн не нашел серьезного применения. Традиционные институты той же банковской деятельности, основанной на традиционном доверии, оказались банально лучше во всех аспектах. Наиболее успешный стартап, занимающийся «межбанковскими расчетами на блокчейне» – Ripple, как выяснилось, собственно для межбанковских расчетов блокчейн вовсе не использует [43].   Блокчейн оказался дорог и неудобен для хранения. Голосование на блокчейне в той же степени не защищено, скажем, от вбросов, как обычное голосование на бумаге, конечно, при условии обеспечения анонимности. Системы хранения прав ничуть не лучше традиционных систем с публичной криптографией, но лишь добавляют имманентные проблемы блокчейна. А логистические системы на блокчейне в той же степени подвержены проблемам, «мусор на входе, мусор на выходе», как и обычные. Стинчкомб приводит в пример систему отслеживания бананов и манго от производителя к покупателю, запущенную Walmart в 2006 г., отмененную в 2009 г. и снова перезапущенную на блокчейне в 2017 г. Главной проблемой первой системы был тот факт, что производители не хотят вводить в нее данные. Те, кого действительно беспокоит безопасность продуктов питания, не принимают блокчейн, потому что доверенный лучше, чем не требующий доверия». Здесь российским авторам остается только дополнительно отметить тот факт, что в РФ проблема с маркировкой продуктов вполне и успешно решается без всякого блокчейна. Примером чему служит система ЕГАИС.

Остается только поразиться, каким образом блокчейн мания охватила бизнес сообщество. Какие из когнитивных искажений привели к такому результату? Групповое мышление? Каскад доступной информации? Это еще предстоит выяснить исследователям. Но тот факт, что «блокчейн» уже превратился в сектантскую систему верований с агрессивным и громким ядром сторонников, отмечает уже даже центральная пресса [44]. Авторы могут выдвинуть только гипотезу, что именно недостатки технологии привели к ее продвижению со стороны технологических компаний и государственных агентств. Ведь именно затратность и неэкономичность технологии позволяет продавать больше дорогого оборудования и производить, и добывать больше энергии, что, разумеется, радует корпоративный сектор в эти трудные экономические времена. А возможность перенести траты на поддержание инфраструктуры на участников рынка при прозрачности всех сделок и насущной необходимости доверенного лица потенциально позволяет государственным службам существенно сократить собственные IT траты, переложив их на участников экономического взаимодействия. Вероятно также, что часть вклада в «хайп» внесли факторы общемирового снижения доверия (опять доверия!) к традиционному институту прессы [45] при повышении доверия к «гражданской журналистике». При этом блоггеры и гражданские журналисты свободны от этических кодексов традиционной журналистики. Именно это позволило в приложении к тому же блокчейну большинству его активных интернет-апологетов и публикаторов быть заинтересованными лицами и инвесторами в технологию [46].

Вывод: блокчейн технология – всего лишь оригинальная технология, придуманная политической группой для решения конкретной идеологической проблемы децентрализованных криптовалют. Ожидания решения актуальных проблем человечества, связанные с повсеместным использованием данной технологии или ее деривативов, совершенно необоснованны. А апологетика технологии носит черты деструктивных культов. Каким образом человечество оказалось в ситуации, что тема «блокчейна» стала мейнстримом экономической мысли, еще предстоит выяснить будущим исследователям.

Литература

1. Zochodne G. The best and worst investments of 2018, from a soaring Goose to a dimming giant // FinancialPost.com. 2018, 21 Dec.
2. Леонтьева Т. Самые выгодные и провальные вложения денег в этом году // Российская Газета. 2018, 29 декабря.
3. Тапскотт Д., Уильямс Э.Д. Викиномика. Как массовое сотрудничество изменяет все. М.: Издательство BestBusinessBooks, 2009.
4. Van Dijck J., Nieborg D. Wikinomics and its discontents: a critical analysis of Web 2.0 business manifestos // New Media & Society, SAGE Publications. 2009, 21 Jul.
5. Тапскотт А., Тапскотт Д. Технология блокчейн: то, что движет финансовой революцией сегодня. М.: ЭКСМО, 2017.
6. Funding and investment of blockchain startup companies worldwide from 2012 to 2017 (in million U.S. dollars) / Statista.com. 2019.
7. Rowley J. With at least $1.3 billion invested globally in 2018, VC funding for blockchain blows past 2017 totals // Trchcrunch.com. 2018, May.
8. Iansiti M., Karim R. L. The Truth About Blockchain // Harvard Business Review. 2017, Issue January-February.
9. McGrath R.G. The Pace of Technology Adoption is Speeding Up // hbr.org, Harvard Business Review. 2013, 25 Nov.
10. Dediu H. Seeing What’s Next // asymco.com. 2013, 18 Nov.
11. Lielacher A. How Many People Use Bitcoin in 2018? // Bitcoin Market Journal. 2018, 31 Jul.
12. Number of Blockchain wallet users worldwide from 1st quarter 2015 to 4th quarter 2018 / statista.com. 2019.
13. Luu L. Blockchain Adoption: How Close Are We Really? // Forbes.com. 2018, 26 Jan.
14. Blockchain. Enigma. Paradox. Opportunity. Report [Editors: Grewal-Carr V., Marshall S.] / Deloitte. 2016.
15. Marr B. The 5 Big Problems With Blockchain Everyone Should Be Aware Of // Forbes.com. 2018, 19 Feb.
16. Иванов А.Ю., Башкатов М.Л., Галкова Е.В., Тюляев Г.С., Пивненко А.С. Блокчейн на пике хайпа: правовые риски и возможности. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2017. стр. 24-44.
17. вал С. Децентрализованные приложения. Технология Blockchain в действии. СПб.: Питер, 2017. стр. 14-40.
18. Jeffries A. ‘Blockchain’ is meaningless // The Verge.2018, 7 Mar.
19. Lamport L., Shostak R., Pease M. The Byzantine Generals Problem // ACM Transactions on Programming Languages and Systems. 1982, Vol. 4 No. 3.
20. Fischer M., Lynch N., Paterson M. Impossibility of distributed consensus with one faulty process // Journal of the ACM (JACM). 1985, Volume 32 Issue 2.
21. Ben-Or M., Hassidim A. Fast Quantum Byzantine Agreement / School of Computer Science and Engineering. The Hebrew University. Jerusalem. STOC’05. 2005, May 22-24.
22. Krawisz D. The Proof-of-Work Concept // nakamotoinstitute.org. 2013, 24 Jun.
23.  Bissias G., Levine B.N., Ozisik A. P., Andresen G. An Analysis of Attacks on Blockchain Consensus // arXiv.org. 2016, 20 Nov.
24. Bitcoin Mining Pool Hash Rate Distribution // BTC.com
25. Demeester T. Critique of Buterin’s “A Proof of Stake Design Philosophy” // medium.com. 2017, 12 Jul.
26. Jenks T. Pros and Cons of Different Blockchain Consensus Protocols // verypossible.com. 2018, 8 Mar.
27. Baliga A. Understanding Blockchain Consensus Models. Whitepaper. // persistent.com. 2017, Apr.
28. Peck M.E. Bitcoin: The Cryptoanarchists’ Answer to Cash // IEEE Spectrum. 2012, 30 May.
29. Stolfi J. NIST report review. Letter to Editor / Jorge Stolfi personal page
30.   Radoccia S. What's Holding Blockchain Back From Large-Scale Adoption? // Forbes.com. 2017, 21 Sep.
31. Otter T. Захватывающая история The DAO: работа над ошибками // forklog.com. 2017, 17 Июня.
32. G.F. Why bitcoin uses so much energy. The Economist explains // economist.com. 2018, 9 Jul.
33. Blockchain speeds & the scalability debate // blocksplain.com. 2018, 28 Feb.
34. Hansen S. New Report: Execs Say Blockchain Adoption Has Been 'Harder Than Expected' // Forbes.com. 2018, 11 Oct.
35. Blockchain is here. What’s your next move? PwC's Global Blockchain Survey 2018 [Davis S. with co-authors] / pwc.com. 2018.
36. Kangpan N. Blockchain Solves For Trust, Not Data Management // Forbes.com. 2018, 2 Nov.
37. Timeline of the Silk Road Case/ freeross.org, Ross Ulbricht Defense Fund. 2018.
38. Lielacher A. Here Are the Public Companies with the Most Blockchain Patents // bitcoinmarketjournal.com. 2018, 26 Sep.
39. Allison I. IBM and Intel’s Blockchain Tug of War // coindesk.com. 2018, N 20
40. Stinchcombe K. Blockchain is not only crappy technology but a bad vision for the future // medium.com, Cryptocurrency. 2018, 5 Apr.
41.   Stinchcombe K. Ten years in, nobody has come up with a use for blockchain // medium.com, Hackernoon. 2017, 22 Dec.
42. Kelly J. Blockchain insiders tell us why we don't need blockchain // ft.com. 2018, 2 May.
43. Kaminska I. Why blockchain is a belief system // ft.com. 2018, 11 Jan.
44. 2018 Edelman Trust Barometer. Global report. [Ries T.E., and co-authors] / Edelman.com. 2018.
45. Jeffries A. Everyone in the Bitcoin media probably owns Bitcoin // theoutline.com. 2017, 06 Jan.

[1] Все даты здесь и далее даны по соответствующим статьям Wikipedia (eng)

[2]    Для пуристов отметим, что некоторые частные решения, например, Hyperledger Fabric, все же использует алгоритм PBFT (практический алгоритм византийской устойчивости), но как мы уже отметили выше насколько можно считать «блокчейном» решения с конечным числом не анонимных участников – открытый вопрос