Мы попросили экспертов прокомментировать существенное (на наш взгляд) ограничение прав российских миноритариев на доступ к информации, которое предложил на прошлой неделе Минюст. Вот какими мыслями поделились представители российского бизнеса…
Вячеслав Кокуркин, юрист, Русский Дом Международные Юристы:
Предложение Минюста довольно противоречиво и выглядит все же непродуманным.
С одной стороны, это и вправду мировая практика, к России она применима, особенно в контексте изменений
корпоративного законодательства, а также недавней истории с очередной попыткой гринмейла со стороны А1.
С другой стороны, подобный механизм рождает почву для злоупотреблений. Миноритариям можно будет отказывать по надуманным причинам, а это грубое нарушение права акционеров на информацию. Они хоть и владеют малым процентом акций, однако все равно имеют право участвовать в управлении обществом, они же вложили в него свои средства! Получается парадоксальная ситуация: Вы можете формально участвовать в Обществе, но “коммерчески чувствительную” информацию Вам могут и не предоставить. Выходит коммерческая тайна, обращенная внутрь! Держать что-то в тайне даже от своих акционеров - абсурд.
Алексей Гордейчик, адвокат, управляющий, Группа компаний “Гордейчик и партнеры”:
Идея оставить право на получение документации о деятельности общества лишь у обладателей более чем в 2% (ранее предполагалось 5%) доли участия и обусловить его наличием “деловой цели”, а также запретить к выдаче информацию, содержащую коммерческую тайну, представляется странной.
Во-первых, уже сейчас большая часть информации, которая подлежит выдаче, и так публикуется эмитентом и находится в связи с этим общем доступе.
Во-вторых, законодательство о коммерческой тайне предоставляет возможность ограничить доступ к достаточно большому кругу информации.
Третье, аморфное понятие “деловая цель” будет инициировать дополнительные разногласия сторон по поводу наличия оной.
Конечно, нередки случаи, когда миноритарии прибегают к своеобразному “экстремизму”, с которым приходилось сталкиваться большинству корпоративных юристов, но это меньшее зло, чем настолько радикальное ограничение прав участников акционерных обществ. Возможно, Минюсту РФ следовало бы проработать вопрос об усилении ответственности за использование полученной акционером информации во вред интересам юридического лица.
Александр Ежов, руководитель направления “Корпоративная практика” группы компаний “ЭНСО”:
Для начала надо отметить, что никакого “существенного ограничения прав российских миноритариев”, о которых речь идет в статье, на самом деле не произошло.Действующей редакцией Федерального закона “Об акционерных обществах” и сейчас не предусмотрено право акционеров (любых, не только миноритариев) получать у Общества по запросу информацию о заключенных Обществом хозяйственных договорах (в том числе крупных сделках) и о других документах, относящихся к его повседневной хозяйственной деятельности. Исключение – если дополнительное право акционеров получать какую-либо подобную информацию у Общества закреплено в его Уставе.
Доступ же к более широкому объему информации о деятельности Общества – документам бухгалтерского учета и протоколам заседаний коллегиального исполнительного органа – и сейчас имеют право лишь акционеры, имеющие не менее 25% голосующих акций Общества.
А вот сама идея введения в акционерное законодательство оценочных критериев вроде “коммерчески чувствительная информация” или “нечеткое изложение цели” как повод для отказа в предоставлении запрашиваемой информации имеет признаки коррупциогенности и не может восприниматься положительно, а главное - уже сейчас понятно, что создает поле для злоупотреблений.
Также не слишком убедительной является и мотивировка разработчика законопроекта, поскольку сам по себе зарубежный опыт не является безусловным аргументом в пользу такой законодательной инициативы, а ее актуальность выглядит надуманной. В настоящее время проблема корпоративного шантажа во многом устранена на уровне судебной практики.
Анатолий Чургель, директор, некоммерческое Партнерство “ТОЛЕРАНТНЫЙ МИР”:
Судя по всему, миноритарные акционеры, чья доля в предприятиях не превышает 25%, окажутся “за бортом” возможности получать материалы о действиях администрации в ее “владениях”. Останется только сидеть в ближайшем кафе и дожидаться милостивого разрешения получить (или не получить) свои дивиденды.
По задумке чиновников, участникам публичных акционерных обществ с пакетом меньше 2% будет доступен только краткий перечень документов: устав, годовые отчеты, свидетельства о регистрации. Если запрашиваемый документ содержит “коммерчески значимую информацию”, или акционер не смог доказать “разумную деловую цель” запроса, то в нем будет отказано. Разумеется, решать, что есть разумно, а что нет, будет администрация. Или суд, который у нас, как известно, для этого и поставлен.
Кроме того, к договорам о крупных сделках или к документам на имущество доступ останется только у владельцев более чем 25% акций. Представляете, кто сможет запросить подобную информацию у крупных компаний? Только узкий круг “не революционеров”.
Еще дальше фантазия чиновников простирается в отношении непубличных АО. Им Минюст предлагает устанавливать в уставах свои правила предоставления информации. Сейчас в России миноритарий фактически вправе требовать у компании любую информацию, кроме разглашающей персональные данные. И хотя в системе корпоративных прав миноритарии и так почти бесправны, но объединения крупных предпринимателей уже вовсю поддерживают Минюст. Так, РСПП предлагает пойти еще дальше и “ввести режим конфиденциальности информации, полученной акционером при ознакомлении с документами”.
На этом фоне очень слабо слышно мнение, что ограничение прав миноритариев усилит закрытость компаний и будет губительно для общественного контроля. Но это поможет решению одной из главных задач нынешнего кабмина: не доводить народ до зависти. Так как если, например, в Японии разница между зарплатами рядовых сотрудников и руководителей составляет в среднем по стране 5-6 раз, то в России - нередко превышает 40 раз. Причем самая большая дифференциация в зарплатах в нашей стране не между отраслями экономики, а внутри отдельных предприятий. И устанавливают эти цифры крупнейшие акционеры, включая государство Российское. Но “какой народный контроль в 21 веке?”- считают в госкомпаниях, подпадающих под действие законопроекта. Здесь вполне довольны, а идеи Минюста называют “здравыми”.
Кира Гин-Барисявичене, управляющий партнер Группы юридических и аудиторских компаний “СБП”:
Я вижу не только минусы, но и плюсы в ограничении прав миноритарных акционеров. Поскольку недобросовестные миноритарные акционеры часто и прямо вредят жизнедеятельности общества. При этом, отмечу, что хорошо было бы выработать еще и меры по защите прав добросовестных миноритарных акционеров, т.к. со стороны мажоритариев случаи злоупотребления своими правами тоже не редкость.О пресечении злоупотребления недобросовестными миноритарными акционерами правом на получение информации у общества отмечалось в информационном письме Президиума ВАС РФ от 18 января 2011 г. N 144 “О некоторых вопросах практики рассмотрения арбитражными судами споров о предоставлении информации участникам хозяйственных обществ”.
В этом письме были указаны случаи, когда общество вправе отказать акционеру в предоставлении информации, если будет доказано, что его право на получение информации не нарушено. В частности, когда акционер требовал предоставить информацию и документы, относящиеся к прошлым периодам деятельности хозяйственного общества и явно не представляющие ценности с точки зрения их анализа (экономического, юридического и т.д.). ВАС РФ в своем письме, на мой взгляд, предпринял попытку отделить добросовестных акционеров, действия которых направлены исключительно на реализацию их прав в установленном порядке, от “корпоративных шантажистов”.
Основная цель корпоративного шантажа – это получение акционером завышенной стоимости за продажу принадлежащего ему пакета акций под угрозой создания препятствий для осуществления нормальной хозяйственной деятельности общества.
Другой причиной корпоративного шантажа со стороны миноритарного акционера может служить получение от общества информации для последующего использования в целях причинения убытков обществу, извлечения выгоды из полученной информации (например, передача конкурентам, самостоятельное использование информации в своей предпринимательской деятельности).
Корпоративный шантаж отличается тем, что действия акционера носят формально правовой характер, т.е. де-юре акционеры отстаивают собственные права, тогда как де-факто их действия преследуют цели, не связанные с восстановлением их прав. Поэтому их действия - это прямая форма злоупотребления правом. Кроме того, надо помнить, что недобросовестные миноритарные акционеры всегда действуют с выгодой для себя, а именно - хотят получить отступные за отказ от претензий, продать свой пакет акций по завышенной цене и др.
С моей точки зрения, предлагаемое ограничение прав миноритарных акционеров как раз позволит очистить рынок от недобросовестных акционеров в наше и без того сложное и смутное экономическое время.