Волатильность национальной валюты – это неприятно, но когда правительство вводит контроль движения капитала – вот тогда международные компании сталкиваются с настоящими проблемами.
В Азербайджане, бывшей советской республике, падение нефтяных и газовых цен заставило правительство залезть в Фонд национального благосостояния, чтобы справиться с бюджетным дефицитом. Национальная валюта (манат) стоит сегодня приблизительно стоит 61 цент (США), но еще год назад было $1.27. Чтобы заткнуть“кровоточащую рану”, Азербайджан ввел 20%-й налог на любую транзакцию, в результате которой деньги выводятся из страны.
Если и есть что-то хуже для международных компаний по сравнению необходимостью списывать зарубежные активы или страдать от 3%-го сокращения выручки из-за неблагоприятного изменения валютных курсов, так это контроль движения капитала – правительственные меры, ограничивающие движение денег.
Депрессия на сырьевых рынках еще больше увеличила риск введения контроля капитала для международных компаний, работающих в развивающихся странах. Такие ограничения влияют на международных поставщиков и кредиторов множеством разных способов. Случаются задержки, а иногда даже дефолты оплаты со стороны клиентов. Материнской компании в США могут отказать в дивидендах на инвестиции в развивающемся государстве либо позволить их получить за дополнительную ощутимую плату. Отделение американской компании может столкнуться практически с полной невозможностью перевести местную валюту в американские доллары.
Контроль движения капитала приобретает разные формы, включая налогообложение обменных операций, заморозку оттока свободно конвертируемой валюты, запрет на определенные спекулятивные операции на рынке капитала. Например, когда был кризис Еврозоны, Греция закрыла свои банки и запретила переводы за границу, в то время как местные держатели депозитов выстраивались в очереди, чтобы снять свои деньги. Украина сдерживала покупку иностранной валюты в 2014 году, когда разгорался конфликт с Россией. Ирландия ввела контроль движения капитала во времена финансового кризиса, и только лишь совсем недавно намекнула на возможность его снятия. Чуть раньше по ходу текущего десятилетия Бразилия ввела 6%-й налог на иностранную валюту при конвертировании ее в акции или краткосрочные долговые инструменты.
Текущая ситуация возникает из устойчивого давления на нефтяные цены и цены на другие сырьевые категории во всем мире. Как объясняет изданию CFO Дэвид Андерсон (David Anderson), глава направления развития бизнеса в Zurich Credit & Political Risk, “(Многие) развивающиеся рынки зависят от того, чтобы товарные цены находились на высоком уровне, потому что обычно они принадлежат к сырьевым экспортерам. Когда сырьевые цены падают и пребывают на низком уровне в течение продолжительного периода времени, это создает давление на их (валютные) резервы”.
Валютные резервы важны по многим причинам: они позволяют правительству осуществлять интервенции на рынке во времена колебания национальной валюты, чтобы поддерживать стоимость своих текущих счетов, а также чтобы абсорбировать внешние экономические шоки.
В ситуации, в какой оказались сырьевые экспортеры сегодня, у них есть три выбора – говорит Андерсон:
- Девальвация валюты. Многие страны уже сделали это. Девальвация, при прочих равных, ведет к снижению импорта и росту экспорта. Однако в условиях медленно растущей глобальной экономики одной девальвации может оказаться недостаточно, чтобы спровоцировать экономический рост.
- Повышение процентных ставок. Это сделает национальные активы данной страны привлекательными в сравнении с другими странами, где действуют низкие процентные ставки – опять-таки, при прочих равных. Однако рост процентных ставок имеет прямое влияние на национальную экономику: он замедляет ее. Это делает повышение процентных ставок поводом для проклятия законодателей, в особенности в ситуации текущей нестабильности на глобальных рынках.
- Контроль движения капитала. Собственно, это тактика, которую многие правительства посчитали наименее болезненной. Контроль капитала не позволяет людям и компаниям выводить деньки в офшоры – или, по крайней мере, делает это более затратным мероприятием.
Помимо Азербайджана, Саудовская Аравия и Нигерия представляют собой еще два отличительных примера, где правительство ввело контроль капитала – отмечает Андерсон. Так, Саудовская Аравия запретила трейдерам короткие продажи национальной валюты. А Нигерия ввела ряд мер, направленных на замедление падения ее денежной единицы, найры. Государство запретило импорт товаров определенных категорий, таких как продукты или мебель. Кроме того, Нигерия наложила запрет на использование кредитных и дебетовых карт гражданами, путешествующими или каким-либо еще способом приобретающими товары за рубежом. По словам Дэвида Андерсона, Zurich Credit & Political Risk уже видит потенциальные претензии в связи с проблемой конвертируемости национальной валюты Нигерии.
В целом, международные поставщики на развивающихся ранках могут столкнуться с дефолтом оплаты со стороны своих клиентов либо с задержкой платежей (в том числе со стороны правительственных организаций или государственных компаний). Банки, которые выдали кредиты заемщикам на развивающихся рынках, сталкиваются с повышенным риском невыплаты кредита или потребностью в реструктуризации платежей – предупреждает эксперт.
Экономический стресс в странах, зависящих от экспорта сырья, может трансформироваться в стресс политический. Некоторые из этих стран, столкнувшись со снижением кредитного рейтинга, также сталкиваются и с ограничением своих возможностей в реализации социальных программ, важных для их граждан – добавляет Андерсон. “Не будет преувеличением полагать, что продолжительное нахождение сырьевых цен на низком уровне в развивающихся странах будет иметь политические последствия в виде роста вероятности гражданских протестов, политического насилия и, возможно, даже смены режима” – полагает он.
Таким образом, риск контроля капитала и порождаемых им политических волнений отчасти зависит от того, как долго сырьевые цены пробудут там, где они находятся сейчас. Несмотря на умеренное восстановление нефтяных цен в последнее время к верхним пределам тридцати долларов за баррель, немногие эксперты ожидают возврата на прежние уровни. Международное энергетическое агентство предсказывает, что нефть может восстановиться до $80 к 2020 году, но согласно ее же негативному сценарию с низкими ценами, даже в двадцатых годах цена за баррель будет колебаться в диапазоне от $50 до $60.
“Нам уже случалось сталкиваться с продолжительными падениями сырьевых цен раньше, и именно в результате их случались крупные политические события” – предупреждает Дэвид Андерсон из Zurich Credit & Political Risk.
Источник: CFO