«Единственный способ защитить свои разработки — не только разрабатывать, но и производить инновационный продукт, причем делать это быстрее, чем конкуренты», — утверждает Евгений Уткин, президент компании KM Core
(Беседу ведут Егор Гаврилов и Людмила Янкина)
Компании «Квазар-Микро» в октябре исполняется 20 лет. Однако свой третий десяток компания разменяет уже с новым именем и новыми задачами. Евгений Уткин, президент компании, рассказал о том, что теперь представляет собой его хай-тек-бизнес.
— Восемь лет назад наше издание публиковало интервью с вами. Что изменилось за это время в вашем отношении к жизни, бизнесу?
— Если говорить об отношении, то оно не изменилось. Разве что от бизнеса ожидаю больше фана. Если же говорить о времени, в котором мы живем, то изменилось очень многое. Сейчас уже другое тысячелетие, и дело не в том, что мы пересекли какой-то условный рубеж, просто столько всего произошло в мире… Бизнес и компанию, которыми я занимаюсь, тоже затронули серьезные изменения. Но отношение, те принципы, которые были заложены в моих генах, генах компании, остались прежними.
— Какие самые важные события произошли в вашей жизни за это время?
— Самое важное — рождение моей дочери Сашеньки. Ей скоро исполнится семь лет. Что касается бизнеса, то нашей компании «Квазар-Микро» скоро 20. Я помню, как десять лет назад у нас появился слоган «КМ: год за десять». Сейчас, наверное, коэффициент стал больше. Восемь лет назад я думал о том, что нам трудно развиваться, имея 80% бизнеса в одной стране, хотя на тот момент мы уже были представлены во многих городах России и Восточной Европы. Нам стало тесно в Украине, мы ощутили, что бизнес интернациональный, конкуренция глобальна. Уже тогда мы строили планы, как выходить на этот глобальный рынок и конкурировать, какие у нас есть преимущества. В нашей индустрии имеется много примеров того, как получение крупного заказа или слияние с комплиментарной компанией приводило к качественному скачкообразному росту. Примерно семь лет назад, одновременно с рождением Александры, мы договорились о продаже части компании крупнейшему российскому высокотехнологичному холдингу АФК «Система». В результате слияния российского флагмана микроэлектроники завода «Микрон», чешской компании «Стром» и украинского «Квазар-Микро» был образован концерн «Ситроникс», который в январе 2006 года я и возглавил. Помимо этого, покупка греческого «Интраком-телеком» и интеграция компаний в широкой географии: 32 страны — СНГ, Восточная и Южная Европа, Азия, Ближний восток. А еще — успешное проведение IPO на лондонской бирже, ряд крупных проектов на растущем рынке, альянсы с мировыми лидерами хай-тек-индустрии. Была задача-мечта — играть в премьер-лиге мирового бизнеса, но… Три года назад я решил покинуть пост президента компании.
— Почему вы оставили «Ситроникс»: это было связано с неудовлетворительными финансовыми результатами компании?
— Неудовлетворительные финансовые показатели были и, насколько я знаю, такими остаются. В публичных технологических компаниях есть объективное противоречие между ожиданием акционеров иметь ежеквартальный рост финансовых показателей и желанием менеджмента быть технологическим лидером. Инновации — это не работа на конвейере, иногда они просто невозможны в условиях ежеквартального планирования, жестких финансовых и политических ограничений. На каком-то этапе мы с основным акционером (бизнес-группа АФК «Система». — Прим. ред.) разошлись в понимании дальнейшего пути развития компании. Моей позицией была ориентация на глобальный рынок, построение клиентоориентированной компании и в микроэлектронике акцент не на производстве, а на разработке, создании дизайн-центров, консолидации разрозненных команд разработчиков, научно-технического наследия СССР. Глобально сегодня мир микроэлектроники разделен на три части: Intel, отдельно стоящая вертикально интегрированная компания — foundry и fabless (англ., fab — «завод», less — суффикс, означающий отсутствие чего-либо, то есть в данном случае отсутствие заводов и фабрик. — Прим. ред.). Foundry — это производство. В мире есть три-четыре компании-гиганта, контролирующие этот рынок. Например, TSMC, занимающая больше половины рынка, UMC, Globalfoundries и еще пару китайских компаний. Они занимают 85—90% всего рынка. Что собой представляет такое производство? Это не только цех, где производят чипы, а огромный кластер с короткими связями производителей оборудования и материалов, развитой сложнейшей инфраструктурой, энергетикой, логистикой. Один только современный цех стоит несколько миллиардов долларов. Если же говорить о кластере, то для его создания необходимы сотни миллиардов. Третья часть мира микроэлектроники, fabless — это разработка, интеллектуальный продукт. Типичная компания-разработчик — ARM — лидер индустрии. Компания, примерно как «Квазар-Микро», основанная 20 лет назад профессором Кембриджского университета, где ставка была сделана на дизайн и кооперацию. Она продает IP-ядра, интеллектуальную собственность. Сегодня в каждом мобильном телефоне есть продукт ARM. Это направление не требует миллиардных инвестиций. Высокий уровень образования, школа разработки, якорные заказы, свобода для творчества, налоговые преференции для обеспечения глобальной конкуренции. На мой взгляд, именно в этом направлении реально войти в мировую премьер-лигу. В обозримом будущем в России создание полномасштабного производства невозможно, потому что существует огромный барьер входа. Реально лишь занять какую-то нишу, как это сделал «Микрон».
— На момент продажи «Квазар-Микро» компании «Ситроникс» у вас была возможность выбрать другого партнера. Очевидно, вы недовольны тем, что начали сотрудничество на одних условиях, а впоследствии они изменились?
— Был этап взаимопонимания, и те цели, которых мы достигли, невозможно было бы достичь без поддержки основного акционера. А задачи ставились сверхамбициозные. На тот момент нельзя было выйти на биржу, консолидировать компанию. Когда я пришел, «Ситроникс» представлял собой 152 юридических лица. После реализации этапа структуризации компания стала публичной, и для осуществления уже иной стратегии основному акционеру потребовался другой менеджмент. Хотя, если посмотреть на декларации компании, они очень похожи на то, что предлагал я. На душе у меня остался осадок, потому что я видел возможность играть в премьер-лиге, и компания была к этому готова. Но я не реализовал эту цель — помешали некоторые события.
— В прошлом году вы обратно выкупили бренд «Квазар-Микро» и дистрибьюторское направление у «Ситроникса».
— Помимо этого, мы выкупили мой любимый бренд «Hi-tech в стиле джаз».
— Команда ушла вместе с вами?
— Со мной ушли несколько человек: Богдан Купич, Саша Луценко, Владимир Пестенков, Тарас Розквас. Я считаю, что наш «развод» с «Ситрониксом» был цивилизованным. Это нормальный кейс. Все взятые нами обязательства по развитию «Ситроникс-IT» выполнены. Сегодня «Ситроникс-IT» — это бизнес с доходом больше $250 млн.
— Как теперь будет развиваться «Квазар-Микро»?
— Во-первых, названия «Квазар-Микро» со 2 сентября уже нет. Компания получила новое имя — KM Core. И это уже новая компания. Сегодня мы — международный инвестиционно-технологический холдинг. Это инвестиционный бизнес. У нас есть несколько хай-тек-направлений: IT-дистрибуция; IT-сервисы; программное обеспечение; микроэлектроника; «зеленые» технологии.
— Расскажите подробнее об этих направлениях.
— В состав холдинга входят несколько операционных компаний, например, КМ Ware и КМ Techno. KM Ware родилась из идеи поднять софтверную индустрию в Украине. Лет десять назад мы бурно развивали это направление с Microsoft и Oracle. Сейчас эта компания имеет довольно здоровые показатели. Слава Богу, государство не вмешивается в эту сферу. В Украине есть очень хорошие компании, представляющие отрасль, но они, к сожалению, имеют не украинские корни. У нас работают российские, индийские предприятия. Десятки тысяч высококвалифицированных украинских программистов трудятся на весь мир. Проблема в том, что сегодня наша государственная система образования не поддерживает эту индустрию. КМ Ware — это компания, как и любой подконтрольный нам бизнес, c пяти-, семилетним горизонтом развития и оценочной стоимостью более $100 млн. (стоимость компании. — Прим. ред.). КМ Ware мы видим в пятерке топ-компаний, работающих в области программного обеспечения в Восточной Европе. У нас есть центр в Запорожье, и на днях мы откроем центры еще в двух городах. КМ Ware — это стартап, вышедший на позитивный cashflow.
КМ Techno — компания, заточенная под спецрешения для стратегических отраслей экономики. На сегодняшний день мы определили таковых пять. Одна из них — сельское хозяйство. Наш программный продукт, работающий по модели SaaS (ПО как сервис. — Прим. ред.), будет помогать украинским агрофирмам конкурировать на мировом рынке. Земли у нас много, а соответствующих технологий недостаточно.
— Дистрибуция остается, как и была все 20 лет. — Новое направление — это компания КМ 211 — лучшая команда разработчиков в отрасли микроэлектроники в России и вообще бывшем СССР. Она базируется в городе Зеленограде, где я учился. Ее специалисты разрабатывают системы на чипе. Это как раз та fabless-компания, которая производит свои продукты, свои IP-ядра и работает на аутсорсинге на российском и мировом рынках.
Следующая компания — КМ Labs. Идея в том, что в Восточной Европе, прежде всего в странах бывшего СССР, есть очень талантливые программисты, бизнес-консультанты, люди, знающие, как применять технологии, знатоки производства. Но специалистов, способных реализовать проект от R&D до серийного производства, — единицы. Я вспоминаю свою alma mater — Московский институт электронной техники. Нас там готовили именно как таких специалистов. Сегодня эта школа подготовки кадров утрачена. В KM Labs мы собрали людей в возрасте «50+», хотя по внутренней энергетике они относятся к поколению «30-». Лаборатория занимается тем, что доводит до зрелых разработок изобретения и инновации в микроэлектронике и альтернативной энергетике. На выходе должен быть интеллектуальный продукт, технология, после чего мы находим партнера и создаем серийное производство.
— Насколько затратны инвестиции в инновации? Велик ли риск не вернуть капитал?
— Мы не инвестбанк или нанотех. Мы занимаемся smart-инвестициями. Затраты не такие уж большие. Риск потерять деньги есть всегда, но мы выбираем те ниши, где можем реально довести инновацию до производства. При разработке стратегии прежде всего анализируем цепочку создания добавленной стоимости — от «руды» до конечного потребителя. Очень важно понять, какое из звеньев является критическим, на чем нужно сфокусироваться. Мы считаем, что разобрались, где главное, и верим, что осуществим революционный прорыв в солнечной энергетике и некоторых других направлениях, связанных с «зелеными» технологиями.
— Когда будет прорыв? Какой срок и объем инвестиций вы отвели на реализацию проекта?
— Пять-семь лет. Инвестиции небольшие — несколько миллионов долларов. Более подробно рассказать об этом направлении пока не могу. Мы тратим свои усилия на развитие, а не на защиту инноваций. Дело в том, что есть общий тренд. Огромные корпорации в сфере хай-тек, у которых имеются сотни или даже тысячи юристов, занимаются защитой интеллектуальной собственности и судебными разбирательствами на эту тему. Мы не занимаемся оформлением патентов, потому что стоит только показать свои наработки, как они тут же будут скопированы. А потом понадобятся сотни юристов для защиты интеллектуальной собственности. Там, где начинается бюрократия, заканчиваются инновации.
— И как вы намерены защищать свои разработки?
— Единственный способ — не только разрабатывать, но и производить инновационный продукт, причем делать это быстрее, чем конкуренты. Например, мы три года назад учредили компанию Polyteda и сегодня имеем лучший на рынке продукт в области физической верификации микросхем. Это относится к сфере САПР (средства автоматизированной разработки) для разработки интегральных систем. Современный чип представляет собой этакий слоеный пирог «наполеон» со сложной вертикальной геометрией, с несколькими слоями металлизации, топологическими размерами до 22 нанометров, миллиардами транзисторов на кристалле в несколько квадратных сантиметров. Сейчас мы работаем с одним из мировых технологических лидеров по созданию правил проектирования микросхем размером 40 нанометров. Это серийное производство. Для компаний-разработчиков, планирующих производить изделия на этой фабрике, одна ошибка на кристалле может стоить десятки, а то и сотни миллионов долларов. Все помнят ошибку в микропроцессоре Pentium, которая обошлась компании Intel в несколько миллиардов долларов. Продукт нашей компании Polyteda PowerDRC позволяет избегать подобных ошибок. Бизнес в области САПР (мировой рынок — более $6 млрд.), как и все в нашей индустрии, консолидирован. Четыре мировых лидера владеют более чем 80% рынка. 85% рынка физической верификации ($600 млн.) принадлежат компании Mentor Graphics. Команды наших разработчиков, возглавляемые Владимиром Марчуком и Игорем Лопаненко, находятся одна в Киеве, другая — в Зеленограде. Нами разработан новый революционный продукт, позволяющий намного быстрее и точнее, чем Mentor Graphics и другие конкуренты, верифицировать топологию микросхем, поэтому мы имеем все шансы стать лидером в данной сфере.
Мы имеем также венчурный бизнес. Наш партнер — Coral Management Group — компания, с которой у нас несколько общих проектов. Один из них абсолютно революционный. Это американская компания CeLight, занимающаяся технологией передачи данных и выявления взрывчатых веществ с помощью лазера. Вы получаете беспроводную «последнюю милю» с пропускной способностью оптоволокна, что на порядки уменьшает протяженность сетей передачи данных. Или такая ситуация: в тоннеле на большой скорости мчится автомобиль и по отклонению мюонов определяется, есть ли в этом авто взрывчатое вещество.
— Кто ваши партнеры по бизнесу? Сменились ли они после изменений, произошедших в компании?
— Моими партнерами остаются наши сотрудники. У нас была проведена опционная программа, и все решили перевести свои доли «Квазар-Микро» в акции новой компании. Никто не захотел обменять свой опцион на деньги. У меня, например, 63% акций компании. Крупные пакеты принадлежат также руководителям направлений.
— Есть ли в Украине почва для развития инновационного бизнеса?
— В ближайшие десятки лет я не вижу перспективы массового прихода венчурных инвестиций в страну и развития инноваций. Нет базовых вещей. Что такое Силиконовая долина? Этот проект — продукт Второй мировой войны. Потребность выжить — большой стимул для развития. Очень важно, чтобы было то, что обычно называют кластером, экосистемой, а я называю тусовкой. Когда в одном месте сконцентрировано образование, наука, антрепренеры, способные в месяцы или годы стать миллионерами. Деньги — это, в общем, зло, но они несут и позитивную энергию. Деньги дают возможность создавать. Если из треугольника образование/наука — способность — мотив взять что-то одно, то тусовки не будет, а значит, не будет и Силиконовой долины. Многие люди этого не понимают.
— В какую отрасль в Украине можно инвестировать и в среднесрочной перспективе получить хороший результат?
— Я не специалист по всей экономике Украины, но знаю, что, например, в сельском хозяйстве можно добиться очень хороших результатов. Украина имеет все возможности войти в тройку лидеров на рынке производства здоровой пищи.
— В сфере культуры, образования вы создали несколько проектов — Jazz in Kiev, «ГОГОЛЬFEST», центр «Мастер-Класс». Какие проекты еще хотите реализовать?
— Есть мечта сделать сквозной образовательный проект — от детского сада до бизнес-школы в одной географической точке. Подобный проект можно реализовать только на основе государственно-частного партнерства, как это происходит в развитых странах. Примитивно говоря, я беру в аренду на 49 лет детский садик, школу, профтехучилище, институт и делаю из этого тусовку, некое инновационное самодостаточное сообщество. Пока это невозможно, поскольку первоначальные затраты никогда не окупятся — квадратные метры, новые методики, учителя. В дальнейшем проект можно вывести на самоокупаемость, но без возврата первоначальных инвестиций. Такие большие проекты в культуре и образовании без государства нигде в мире невозможно реализовать. Пока у государства мы понимания не находим. Возьмем, к примеру, «ГОГОЛЬFEST». Собрать в одном пространстве творцов из различных областей современного искусства, людей разных мировоззрений, национальностей и сделать из всего многообразия жанров, интересов и возрастов единый продукт — эта задача кажется нереальной. Невероятно сложно подготовить и провести фестиваль европейского масштаба без поддержки государства и вопреки всем финансовым «негараздам». Но только решая сверхзадачи, ты развиваешь себя и свое окружение. Поэтому KM Core (ранее «Квазар-Микро») уже третий год является опорой «ГОГОЛЬFEST». Мы делаем, что можем. 4 сентября в Киеве на Майдане Незалежности состоялось грандиозное открытие фестиваля с совместным выступлением испанского театра La Fura dels Baus, участвовавшего в церемонии открытия Олимпийских игр в Барселоне, и украинского театра «ДАХ». Сам фестиваль с 5 по 12 сентября проходит на территории киностудии им. Довженко. Уникальная визуальная программа, выступления театров со всего мира, живой джаз и классическая музыка, мастер-классы, много интересного на высоком качественном уровне. «ГОГОЛЬFEST» — это как раз и есть попытка приблизить формирование той самой плодотворной тусовки.
Самое важное событие за последние восемь лет — рождение моей дочери Сашеньки. Ей скоро исполнится семь лет.
Сейчас мы работаем с одним из мировых технологических лидеров по созданию правил проектирования микросхем размером 40 нанометров.
Деньги — это, в общем, зло, но они несут и позитивную энергию. Деньги дают возможность создавать.