Полномочный представитель западных брендов категории «люкс» в России, вице-президент компании Mercury Алла Вебер за два десятилетия ударного труда привила отечественным потребителям хороший вкус к жизни и качественным товарам
– Вы в индустрии моды чуть ни с детства. Как это произошло?
– Я родилась и выросла в Питере. Папа и мама – медики. Мы жили на Театральной площади прямо напротив Мариинки. Родители любили искусство: папа прекрасно танцевал, они с мамой виртуозно играли на фортепиано. Я тоже любила искусство, но еще мне очень нравилась красивая одежда – я любила наряжать подруг. В 18 лет я уехала из России. Первый год прожила в Риме. Представляете, после потрясающего Питера оказаться в великолепном «вечном городе» Риме? Это очень помогло мне в творческом развитии. Затем перебралась в Канаду, в Монреаль, поступила в университет и начала подрабатывать в маленьком бутике. Я неплохо подбирала вещи, умела общаться с клиентами. Вскоре хозяин стал брать меня на закупки товара. А потом меня пригласили заниматься закупками и контролировать производство в одну достаточно крупную французскую компании. Набравшись опыта, я перебралась в Нью-Йорк. Мне было всего 25 лет, но меня уже знали в мире моды. Интересовались моим мнением о коллекциях и дизайнерах. В общем, я стала вполне успешной бизнес-леди в фэшн-индустрии.
– Вы вернулись в Россию в 1989 году, в очень сложное время. Почему?
– У меня была мечта! В 1992 году в интервью для газеты WomanDaily я сказала, что «хочу построить в Москве Мэдисон-авеню». Тогда все посмеялись. Но чуть позже я познакомилась с Леонидом Фридляндом и Леонидом Струниным, основавшими компанию Mercury. И мы решили, что они займутся направлением «часы и ювелирные украшения», а я возьмусь за фэшн-бизнес. Я им говорила: «Мы должны получить вот этот бренд!». И ехала в Италию или Францию, в головной офис компании – договаривалась с владельцами бренда о том, что мы будем их эксклюзивно представлять в России. Учтите, что тогда ситуация на рынке была совсем другая. Это сейчас стоит только сказать, и все прибегут к тебе сами договариваться о продаже их вещей. А в то время на Западе вообще не понимали, что такое Россия. Зачем голодной и холодной стране дорогие вещи, кто их там будет покупать?! Это была очень серьезная и тяжелая работа – договариваться с брендом, затем искать место для магазина, договариваться с архитекторами, строить магазин, оформлять его, обучать продавцов, потом налаживать закупки, поставки и продажи. Я отсматривала новые коллекции, выбирала то, что подходит для наших потребителей, что может быть востребованным в России, осуществляла закупки и доставляла продукцию в магазины.
– Как вы от небольших монобрендовых бутиков дошли до такого огромного магазина, как ЦУМ?
– Пока я жила в Америке, то весьма американизировалась и полюбила большие магазины – DepartmentStore. Мне нравилось по ним бродить, делать покупки… Ведь в бутиках не всегда есть то, что тебе нужно. А если заходишь в бутик, все на тебя смотрят, ждут, что ты что-то купишь… Большие магазины – другое дело, там можно бродить часами, чувствуя себя совершенно комфортно. Когда владельцы Mercury купили ЦУМ, я стала фэшн-директором этого магазина. Так все началось. Я долго ездила по самым знаменитым в мире универмагам и взяла понемногу от каждого для ЦУМа. Разумеется, ЦУМ – молодой магазин. Мы купили его всего 8 лет назад – для столь огромного магазина это не срок. Но нам уже удалось увеличить его площадь с 45 тысяч квадратных метров до 80 тысяч. Недавно мы открыли четвертый «молодежный» этаж со всеми популярными среди молодых людей брендами. Скоро у нас откроется отдел детской одежды площадью около тысячи квадратных метров – с игрушками и игровой площадкой. Думаю, его сразу полюбят и дети, и родители. На одном из этажей продается обувь – полагаю, у нас лучший ассортимент обуви в стране. Сегодня ЦУМ – настоящий DepartmentStore.
– Это направление получит дальнейшее развитие?
– Да, в марте 2012 года в моем любимом Санкт-Петербурге открывается большой магазин на Конюшенной – «ДЛТ-ЦУМ Санкт-Петербург». Магазин практически готов. Когда мы приобрели ЦУМ, то переделывали его постепенно, по частям. А тут мы взяли старый магазин, за четыре года очистили его от всего, что было, и сделали все по-другому. Я располагала бренды один за другим на плане магазина именно так, как они должны располагаться. Когда я занималась ЦУМом, у меня еще не было опыта управления таким огромным магазином. Сейчас такой опыт есть, и ситуация гораздо проще. Но все равно это большая работа. Например, в числе прочего я контролирую все закупки всех крупных бутиков. Это огромные бюджеты, большая финансовая и моральная ответственность.
В 1992 году в интервью я сказала, что «хочу построить в Москве Мэдисон-авеню». Тогда все посмеялись. Но чуть позже я познакомилась с Леонидом Фридляндом и Леонидом Струниным, основавшими компанию Mercury. И мы решили, что они займутся направлением «часы и ювелирные украшения», а я возьмусь за фэшн-бизнес
– Большой бизнес – постоянный источник большого стресса, сильные психологические нагрузки. Как вы с этим справляетесь?
– В молодости, конечно, было проще. Чтобы расслабиться после рабочего дня, я смотрю старые фильмы – советские, итальянские, американские… Люблю читать. Люблю плавать в бассейне. Люблю общаться с друзьями, часто приглашаю их к себе домой.
– Любите готовить?
– Дочка запрещает мне говорить, что я люблю готовить. Она считает, что это вредит моему имиджу. Но я люблю готовить! Недавно научилась делать фаршированную рыбу по бабушкиному рецепту. Меня так воспитали, что семья должна обязательно видеть маму на кухне в переднике. Правда, наши бабушки и мамы не работали, посвящали все время семье. А я стараюсь успевать между деловыми встречами. Мне нравится организовывать домашние застолья. В последние лет двадцать у меня было мало времени на семью. Обычно вечера я проводила в ресторанах, на переговорах, в театрах или на модных показах. Но когда у меня свободное время, мне хочется быть дома с семьей.
– Как повлиял кризис на рынок предметов роскоши?
– Очень серьезно повлиял. Это был сильный кризис. В результате многое встало на свои места, произошла определенная переоценка ценностей. Тот, кто раньше вроде бы ничего не боялся, уже не проявляет подобной самоуверенности, ведет себя более осторожно. Прямо перед кризисом я была на LuxuryConference в Нью-Йорке и там заявила: «Нет, какой бы кризис ни был, у русских другая душа. Они привыкли жить по-другому, они не перестанут тратить, ходить в наши магазины!» А буквально на следующий день люди просто исчезли из магазинов. Это было, как в кошмарном сне. Всех смело, словно ураганом! Да и сейчас ситуация не столь уж благостная. Но мы много работаем, и я уверена, что все будет нормально.
– Каким было поведение потребителя в разгар кризиса и посткризисный период?
– В кризис люди покупали только самые необходимые вещи. Причем больше покупали мужчины. Ведь им нужно каждый день на работу ходить, они должны хорошо выглядеть. Мужчина вроде бы купил два костюма, и он всегда одет. Но ведь костюмы вытираются, их тоже надо менять. А главное, мужчина сам распоряжается своими деньгами, может пойти и потратить деньги. Женщина же, как правило, тратит те деньги, которые ей выдает мужчина. В кризис таких денег, понятно, стало сильно меньше. Хотя если женщина работающая и занимает руководящее положение, то тогда она сама распоряжается своими средствами. Поэтому хорошо продавалась женская одежда, в которой можно ходить в офис и на светские мероприятия. А на разные «глупости» сейчас деньги не тратят.
– Ювелирка и часы?
– За счет заметного расширения среднего класса продажи в этих сегментах неплохие. Высок спрос на кольца для помолвки, чего не наблюдалось раньше. Кольца покупают, разумеется, в зависимости от уровня своих доходов, но обязательно с бриллиантом. Что касается часов, то раньше предпочитали покупать одни часы, но за миллион. Теперь ситуация нормализовалась: часы покупают чаще, но по цене не дороже 25-50 тысяч евро.
– Ваш самый удачный проект?
– ЦУМ. Самый глобальный и самый удачный проект. И мы планируем развивать его дальше. Откроем пятый этаж, рестораны. Всю территорию, где сейчас продаются сумки, займет «улица» с марками Lanvin, Stella McCartney, Tod’s, Alexander McQueen, Marni, Gucci, LoraPiano. Какие-то бренды нам уже не нужны, и они уходят, но им на смену приходят новые бренды. Магазин как живой организм – он продолжает развиваться ежедневно. Смотрите, четвертый этаж мы сделали всего пять лет назад, и нам казалось, что он очень крутой. А сейчас мы его переделали и понимаем, что стало гораздо лучше и еще круче!
Что помогало справляться с трудностями? Если сказать откровенно, то понимание того, что у меня просто нет другого выхода. Все, что надо сделать, должно быть сделано – любой ценой!
– Какие в данный момент у вас приоритетные задачи?
– Открыть ДЛТ в Санкт-Петербурге. Хочется зайти в магазин и увидеть, как он работает. Я ходила по этому магазину в детстве, хочется туда вернуться, к своим корням.
– А в более долгосрочной перспективе?
– Я не остановлюсь никогда, буду работать. Женщины в России на пенсии с 55 лет, а, по-моему, 55 лет – самый пик активности. Очень люблю работать. Труд для меня – это не труд, а нормальная жизнь. Между работой и жизнью нет границы. Хочу работать и наслаждаться жизнью. Что касается новый проектов, то о них пока рано говорить. 45 тысяч метров ДЛТ в Питере – это глобальный проект, который надо освоить. И он уже потребовал 2-3 года напряженного труда от меня и нашей команды. Только в ЦУМе у нас сейчас присутствуют 500-600 брендов. Поставить их по периметру ЦУМА очень непросто. Что касается ДЛТ, то это Санкт-Петербург, совершенно другой проект. И люди там другие, и вкусы другие. Мне этот проект очень близок, но это другой мир, и получить туда бренды было непростой задачей.
– Раньше у компаний-лидеров российского ритейла одежды, обуви и аксессуаров класса «люкс» Bosco di Ciliegi и Mercury было жесткое, эксклюзивное разделение по брендам. Сейчас вроде бы иначе?
– Нет. Только Armani Collectione. MaxMara, MarinaRinaldi, Etro – их. Мы более luxury, у нас больше итальянских брендов и мы больше работаем с группой PPR. Как я обычно действую? Если мне нужен чай, то я спрашиваю: «А кто самый лучший в мире производитель чая?» И покупаю продукцию именно этого производителя. То же самое и с брендами. Я всегда так работала. Есть важный момент. Раньше бренды соглашались на эксклюзив, потому что не было ЦУМа. А теперь все бренды хотят быть здесь. Поэтому многие контракты пересматриваются. У нас высокая проходимость, и бренды хотят, чтобы их знали, чтобы они были представлены не только в бутике.
– Как бы вы могли сформулировать для наших читателей свои СЕО-уроки, формулу успеха от Аллы Вебер?
– Сначала должна быть мечта, без нее никуда. И всегда нужно следовать своей мечте. Но одной мечты мало – нужен каждодневный упорный и тяжелый труд. Я мечтала работать в этом бизнесе, я мечтала работать в России, я получила эту работу и каждый день доказывала, что я ее достойна. Есть множество способов добиться того, чего ты хочешь. Мой способ – я просто шла вперед. Что помогало справляться с трудностями? Если сказать откровенно, то понимание того, что у меня просто нет другого выхода. Все, что надо сделать, должно быть сделано – любой ценой!
– Хобби?
– Хочу открыть школу байеров Аллы Вебер – специалистов в этой области у нас по-прежнему не хватает. Люблю фотографировать, постоянно таскаю с собой фотоаппарат. Фотографирую всех, кто мне нравится. У меня есть уникальные фотографии 20-летней давности: Том Форд, Ив Сен-Лоран, Миуча Прада, молодой Армани, Анри Лежер. Любимый фотоаппарат – цифровая Leica. Я его просто обожаю!
СЕО-урок N
Хороший вкус не в том, чтобы выбирать самое дорогое. Хороший вкус в том, чтобы выбирать самое лучшее для данной ситуации и данной категории потребителей
- БАЙЕР НОМЕР ОДИН НА РУСИ, ОНА НЕ ПОСОВЕТУЕТ ПЛОХОГО