Accountancy Europe записала еще один подкаст, в этот раз с руководителем своей рабочей группы по общественным организациям Томасом Мюллером-Маркесом Бергером (Thomes Müller-Marqués Berger). Относительно недавно, напомним, Accountancy Europe давала рекомендации по подготовке отчетности (в первую очередь банками и прочими финансовыми институтами) в условиях коронавируса в интервью со старшим управляющим Беном Реньером (Ben Renier). Сегодня в центре внимания – общественные и государственные организации. Европейская профессиональная ассоциация объясняет, чем именно текущий кризис отличается от финансового кризиса 2008-2009 гг., и каковы будут последствия “локдауна” для общественного сектора экономики.
Как известно, возможно, и не всем, но это факт: Евросоюз планирует создание Фонда восстановления экономики. Буквально сегодня издание ZN,UA напомнило о совместной идее Франции и Германии создать Фонд восстановления объемом 500 млрд. евро, из которого пострадавшим странам будет выделяться финансовая помощь в форме грантов (плюс к этому, как вариант - дополнительные 250 млрд. евро могут принять форму льготных займов). Уже известны страны, которые могут стать главными получателями: разумеется, это наиболее пострадавшие Италия и Испания, и им могут выделить 173 млрд. и 140 млрд. евро, соответственно (такие называют предварительные цифры). На помощь всерьез рассчитывают также Греция, Германия, Польша, Португалия, Румыния и Франция – GAAP.RU
Однако прежде чем вообще переходить к самому периоду восстановления, условное начало которого маячит где-то впереди, необходимо убедиться, что выделенные ресурсы расходовались до сих пор эффективно, а не вываливались мертвым грузом на реализацию тех или иных предпочитаемых кем-то программ помощи. Существенные составляющие таких программ - например, отправка персонала в неоплачиваемые отпуска, ипотечные каникулы и т.д. - внедрялись очень многими странами, а потому являются явлениями распространенными.
Послушаем мнение эксперта, Томаса Мюллера-Маркеса Бергера, по поводу того, как общественные организации могут управлять инициативами противодействия коронавирусной пандемии. Томас Бергер, помимо своей должности в ассоциации Accountancy Europe, является аудиторским партнером E&Y и руководителем направления международной отчетности организаций общественного сектора. Он также представляет европейское бухгалтерское сообщество в большом проекте Европейской Комиссии по гармонизации стандартов финансовой отчетности для общественного сектора – возможно, вы встречали аббревиатуру “EPSAS”, впервые озвученную, вероятно, еще в 2011 году? Непосредственную работу над проектом ведет EUROSTAT, и продвигается она, согласимся, не очень быстро. С 2016 года Томас Бергер председательствует во главе консультативной комиссии (Consultative Advisory Group – “CAG”) в составе Международного совет по стандартам финансовой отчетности для общественного сектора (IPSASB), а кроме того - с 2002 является членом рабочей группы по направлению отчетности общественных организаций в Институте аудиторов Германии (IDW).
Фото: https://www.ifac.org
Самый первый вопрос: как можно охарактеризовать европейский ответ на кризис коронавируса, и чем он отличается от действий в ответ на кризис 2008-2009 гг.? По мнению эксперта, прежде чем переходить к самому ответу, нужно выделить, что вообще отличает оба эти случая, пандемию и финансовый кризис. Сравнить их можно с макроэкономической точки зрения. Хотя финансовые институты вспоминают, что экономический шок более десяти лет назад был, безусловно, серьезным, но все же это не было таким ударом, как коронавирус. Отличительной чертой в этот раз стало решение многих правительств ввести карантинные ограничения – “локдаун”, который для целых отраслей экономики фактически иссушил любые источники дохода.
Кроме того, сыграл роль еще и фактор неожиданности. Финансовый кризис не грянул как гром среди ясного неба, но нарастал постепенно. Зародившись в ипотечном секторе, он быстро охватил всю финансовую сферу, а затем перекинулся на торговые и производственные предприятия, но в любом случае - его постепенное зарождение просматривалось, и у организаций было в запасе немного времени, чтобы среагировать на падение спроса, которое предсказывали их аналитики. И для сравнения, сейчас это было подобно удару молота, причем неожиданного и по всем одновременно. Как пример, в Германии общее число компаний, обратившихся за государственными краткосрочными займами на выплату компенсаций сотрудникам, уже в три раза больше, чем за всю протяженность предыдущего кризиса.
Еще одно важное отличие: в предыдущий раз правительства разных стран больше волновались в первую очередь о банках, и именно на поддержание банковских организаций на плаву шли основные средства. В этот раз главная задача заключается в сохранении рабочих мест и недопущении массовой безработицы. Это совершенно разные статьи государственных расходов, и совершенно разный охват в том числе, потому что влияние пандемии более обширное.
В 2008 году европейское руководство вынуждено было оказывать помощь отдельным странам, оказавшимся в особо плачевном положении (вспомним пример Греции), а это значит - их банкам, формирующим основу финансовых систем. Суммы вливались гигантские, но при этом направлялись относительно небольшому числу получателей. В этот раз почти каждый сектор экономики, так или иначе, оказался под ударом, который для кого-то был более сильным, а для кого-то - менее. COVID-19 привел к закрытию целых отраслей, что по причине высокой глобализации породило цепную реакцию, вышедшую за пределы границ отдельных стран и отдельных отраслей. В результате страдает не только бизнес, но и домохозяйства, поскольку гражданам тоже нужно где-то работать. Таким образом, расходы в рамках оказания правительственной помощи в этот раз идут почти на все виды бизнеса и, по факту, почти каждому гражданину. Это означает получение относительно небольших сумм поддержки, но гораздо большим числом получателей.
Сравнивать меры государственной помощи при желании можно отдельно по странам как в пределах ЕС, так и в мире в целом. В большинстве случаев содержание пакетов госпомощи было схожим: гранты и субсидии малому и среднему бизнесу, льготное кредитование на поддержание ликвидности, инвестиционное финансирование в форме гособлигаций, гарантии по ссудам, отсрочка по уплате налогов. При этом обычные механизмы контроля за расходами были по такому случаю несколько ослаблены.
Кроме того, правительственные расходы на борьбу с последствиями кризиса приняли не только лишь финансовую форму. Как пример того, что он имеет в виду, Томас Бергер приводит данные о привлечении к работе в авральном режиме 8500 сотрудников служб по трудоустройству в Германии, что примерно в 14 раз больше, чем трудится там обычно и со всем прекрасно справляется. Причиной, разумеется, стал массовый наплыв людей, лишившихся работы.
Сохранение прозрачности и подотчетности в этих расходах остается для правительств европейских стран высокоприоритетной задачей, как всегда, и может даже в большей степени. С учетом количества всех совершаемых ныне транзакций объемы государственной отчетности, по мнению эксперта, в разы больше, чем в 2008 году. Причем до сих пор мы рассматривали лишь одну из двух основных составляющих – составляющую государственных расходов. Но нельзя забывать, что из-за ухудшения финансового положения бизнеса и граждан налоговые поступления в казну также очень существенно снизятся. Для примера, уже оценили, что в Германии до 2024 года общее сокращение налоговых поступлений в бюджет составит 360 млрд. евро.
Более того, доходы и расходы во многом еще и связаны, потому что государственная антикризисная помощь осуществляется, в том числе, через налоги. Многим компаниям, например, разрешили учесть понесенные в 2020 году потери через налоговую базу уже 2019 года. Кроме того, во многих странах самозанятых граждан освободили от уплаты соцвзносов (в РФ, мы помним, им вернули уплаченный в прошлом году налог на профессиональный доход - GAAP.RU), из чего следует, что с соцобеспечением также ожидаются пробелы в результате корона-кризиса.
Из-за очень заметного роста госрасходов при одновременном падении доходов уровень госдолга вырастет заметно. Для Германии созданный дополнительный госдолг оценивается в 150 млрд. евро - говорит эксперт. Это очень немало.
Интересно, какое освещение все эти события получали в новостных медиа до сих пор и получают теперь? Если смотреть в общем, то до самого последнего времени основной фокус внимания делали на мерах правительственной поддержки бизнесу в непростые времена. И так было до недавнего времени, пока 2-3 недели назад не началось постепенное снятие ограничений, и все неожиданно заговорили в другом ключе: “О, мы открываемся? Давайте теперь говорить о восстановлении”. Но забыть об оказанных мерах поддержки организации общественного сектора просто так не смогут, ведь это их усилиями все эти схемы заработали. Программы восстановления - это, конечно, прекрасно, но необходимо грамотно довести до конца руководство теми программами, которые уже были введены в действие в период пандемии. Что необходимо в такой ситуации сделать правительствам в краткосрочном периоде?
Главная проблема косвенно уже называлась: прозрачность госрасходов. Для ее обеспечения необходимо прямо заложить в бюджет финансирования по статьям, имеющим отношение к COVID-19 (если этого до сих пор еще не сделали, потому что это очень важный, притом первоочередной пункт). Многие страны, прислушавшись к рекомендациям МВФ, так и сделали. Например, Италия, Колумбия и Уругвай (страны, заметим, из разных регионов, не только из ЕС) уже создали экстренные фонды помощи - или, по крайней мере, выделили специальные статьи бюджета - которые относятся к расходам по COVID-19. При таком подходе намного проще получить бюджетную информацию о том, что конкретно было потрачено на пандемию, а это первое, что нужно для определения тех расходов, на которые повлиял коронавирус. В Италии, как иллюстрация, в рамках национального экстренного фонда удалось централизовать множество расходов по COVID-19, а его суммарный объем составляет 1,7 млрд. евро.
Как уже говорилось выше, по причине срочности реализации многие государственные программы помощи просто по необходимости потребовали определенного ослабления внутреннего контроля за госрасходами. Принимая это во внимание, правительствам следует продумать новую стратегию контроля, с акцентом предварительных аудиторских (“pre-audit”) проверок на более высокорисковых транзакциях и контролях и послеревизионных (“post-audit”) проверок - на менее рисковых транзакциях и контролях. Для повышения прозрачности информации о расходах многие правительства даже открыли доступ общественности ко всей информации по закупкам. В контексте коронавируса информация о госзакупках очень важна.
Однако в любом случае госорганам потребуется краткосрочная программа, предполагающая аудит выполненных существенных платежей. Более того, госорганам необходимо пересмотреть свои системы внутреннего контроля на предмет их эффективности во времена коронавируса, потому что это как раз те времена, когда эффективность максимально подвергается испытаниям.
Предполагая почти неизбежное повышение налогов в будущем, следует учитывать, что информационные потребности граждан в последние годы значительно выросли. Зная о том, что налоги будут повышаться, они обязательно захотят узнать, насколько оправдано это повышение налоговой нагрузки на них, поэтому государству следует быть готовым выложить все цифры на стол максимально прозрачно.
Наконец, мы уже упоминали, когда перечисляли виды государственной помощи, ссуды и гарантии по банковским ссудам как очень важную их составляющую, которая при этом характеризуется очень большой степенью неопределенности относительно будущих расходов. 820 млрд. евро - на такую сумму гарантии по ссудам были предоставлены в той же Германии. Легко вообразить себе колоссальный уровень риска, который они создают с учетом предстоящей рецессии. Так что еще одним направлением действий в рамках краткосрочной программы реагирования является повышенный мониторинг за всеми этими ссудами и расходованием предоставленных гарантий
И последний (точно не по важности) пункт в списке краткосрочного плана действий - это финансовая отчетность. Отчетность госорганов за предыдущий 2019 год уже во многих случаях включает обзор влияния 2020 года. Многие правительства успели дать полезные рекомендации относительно того, на что следует обращать самое пристальное внимание при подготовке отчетности и ее аудиторской проверке (события после отчетной даты, непрерывность деятельности и так далее). Тем самым на многие риски, которые принес с собой коронавирус, удалось отчасти отреагировать уже в отчетности за предыдущий период.
Хорошим примером государства вне пределов ЕС, много сделавшего для повышения прозрачности, является Новая Зеландия, которая многократно повысила частоту публикаций данных и комментариев касательно своих действий в связи с коронавирусом. А в такой стране как Колумбия, например, консолидированная финансовая отчетность госсектора за 2019 год уже содержит раскрытия, относящиеся к влиянию коронавирусного кризиса 2020 года - отмечает Томас Бергер. Именно это создает столь нужную гражданам и инвесторам прозрачность относительно будущих перспектив.