Даже если вы проводите все свое время, следя за курсом криптовалют на рынке (или любых других активов, если подумать, хотя речь сейчас не о них), у вас наверняка остается его хотя бы чуть-чуть на личную жизнь. Может, конечно, вы “женились” на своей работе, это случается, но такие крайности мы не берем. А если есть личная жизнь – значит, могут быть и дети, которым вы захотите оставить весь свой заработанный капитал. Сможете ли вы сделать это? Поскольку в России пока что не принят даже профильный закон о регулировании криптовативов, говорить мы будем преимущественно о западной практике – в данном случае США.
Интересная статья с говорящим названием некоего Джейми Хопкинса (Jamie Hopkins), директора по пенсионным исследованиям в Carson Wealth, появилась буквально на этой неделе в деловом журнале Forbes – она называется “Что произойдет с моим биткоином, когда я умру?” С собой-то свое добро туда точно не получится забрать, даже если оно электронное (хотя… вспоминается пара эпизодов “Черного зеркала” про оцифровывание сознания после смерти – тогда конечно, но это пока что фантастический сюжет, как ни крути). В статье он развивает интересную мысль, наблюдая как сегодня в мире - вместе с восстановлением стоимости биткоина после прошлогоднего обвала и объявленных Facebook планов на выпуск Libra - криптовалюты снова растут в цене и фактически становятся еще одним проявлением новой реальности. А отличает эту “новую реальность” массовая цифровизация с перемещением традиционных, привычных активов в буквальном смысле онлайн. Бизнес работает круглосуточно, в режиме 24/7. Согласно приведенным автором цифрам, по состоянию на июнь этого года общая стоимость криптоактивов в мире составляла $335 млрд. Вопрос – а что дальше? Что будет с этим богатством, когда/если владелец умрет или просто станет недееспособным?
Вспоминается в этой связи весьма показательная история бедняги Джеральда Коттена (Gerald Cotten), основателя крупнейшей в Канаде криптобиржи Quadriga, который умер в декабре прошлого года во время своего путешествия по Индии - и не только его личные счета, но и счета всех клиентов крупнейшей, на секундочку, канадской криптобиржи оказались запертыми. Как вы думаете где, и как вы думаете почему? Запертыми буквально у него в ноутбуке, подобрать пароль к которому самые опытные IT-специалисты так и не смогли, а управлением счетами Коттен занимался собственноручно. Даже своей жене он не потрудился оставить пароль “на всякий случай”, не говоря уж о том, чтобы записать его где-нибудь в блокноте (таковой, конечно, очень внимательно потом искали, перерыв весь дом, ведь на кону были 137 млн. долларов США).
Может, цифровые активы и в самом деле потрясающе удобный инструмент платежа, но вот планирование имущественных вопросов с ними пока что затруднительно. Парадоксально, но именно электронным имуществом названы цифровые активы в пока еще не принятом российском законопроекте, который когда-нибудь должен ввести в практику официальное регулирование (только что-то все откладывается). А что в других странах?
В США Комиссия по унифицированному праву (Uniform Law Commission - ULC) - некоммерческая американская ассоциация - представила в 2014 году первую версию впоследствии пересмотренного Акта об унифицированном фидуциарном доступе к цифровым активам - Revised Uniform Fiduciary Access to Digital Assets Act (RUFADAA). С его приходом доверительным управляющим и технологическим компаниям стало намного проще разобраться, как именно определяется порядок доступа к цифровым активам человека после его смерти.
Тонкостей здесь, конечно, немало, как и отличий от традиционного имущества. Хотя в мире криптоактивов часто приходится оперировать такими терминами как “майнинг”, “монеты” и “валюты”, это не делает их таковым. И Налоговая служба США имеет вполне четкую позицию: криптовалюты - это все-таки не валюты, а что-то ближе к товарам. Следовательно, транзакции с ними должны облагаться налогами соответствующе. В то же время это все еще цифровые активы, а поэтому подпадают под требования регулирования. Упомянутый выше Акт об унифицированном фидуциарном доступе к цифровым активам получил статус закона в большинстве американских штатов. С тех пор стало более-менее ясно, что делать с цифровым “добром” после смерти владельца.
В своей первоначальной версии (тогда еще без первой литеры “R” – от англ. “Revised”, т.е. пересмотренный) акт UFADAA был составлен в 2014 году. Авторы полагали тогда, что лучше всего обеспечить доступ наследника к цифровым активам умершего по аналогии, просто сымитировав доступ, который они получали бы к обыкновенной собственности. Иными словами, цифровые активы первоначально хотели рассматривать как все остальные активы, и чтобы сами владельцы решали, что с ними произойдет в случае их смерти или недееспособности.
В первоначальной редакции, после того как персона назначала распорядителя, он или она получал(-а) тот же самый уровень доступа к цифровым активам, что и умершая персона при жизни. Если у распорядителя не было необходимых логина и пароля, можно было обратиться к компании (поставщику цифровых услуг - например, платформы, где размещаются электронные кошельки), и компания обязана была предоставить эти данные. В идеальном варианте это обеспечило бы распорядителей абсолютно теми же самыми возможностями, которые имел умерший, включая работу с электронной почтой, личными фотографиями и видео, страничками в соцсетях.
Однако та первая версия закона натолкнулась на сильное сопротивление со стороны технологических компаний и ассоциаций юристов, которые отметили, что при таком подходе сторонний человек имеет все возможности вторгаться в личное пространство умершего человека способами, о которых тот просто мог и не подозревать, а тем более желать этого. Далее, возникает вопрос, как быть с компаниями, которые обязуются держать личную информацию (в виде логина и пароля) в тайне, даже если распорядитель получил на нее право от их бывшего клиента. Наконец, нарушается приватность третьих лиц, с которыми умерший мог находиться в контакте - например, личной переписке.
Поэтому пересмотренная редакция Акта значительно ограничила возможности распорядителя в отношении цифровых активов. Теперь у него или нее не будет доступа к содержимому электронных средств коммуникации (почтовым ящикам, онлайн-чатам, соцсетям), разве что умерший прямо наделит их этим правом. У распорядителя есть доступ к другим видам цифровых активов, однако придется объяснить в суде, почему это необходимо для решения имущественных вопросов.
Если рассматривать конкретно криптовалюты как форму цифровых активов, то, в соответствии с Актом RUFADDA, высшую позицию в иерархии всех возможных форм инструкций относительно распоряжения счетами занимают онлайновые системы управления. Таким образом, если в этой онлайновой системе владелец определит стороннего выгодоприобретателя (“наследника”), это будет иметь более высокий статус по сравнению с инструкциями, даже изложенными в завещании или доверенности.
Упомянутые документы, впрочем, также в определенной мере определяют доступ к активам в случае смерти или недееспособности владельца. Есть также Условия пользования (это та “писанина”, которую все обычно быстро проматывают, перед тем как поставить галочку в графе “Я согласен/согласна” перед созданием нового или обновлением онлайнового счета) - они определяют некоторые аспекты доступа после смерти пользователя. В случае с криптовалютами вы почти наверняка согласились на них, так что они определят доступ к счету в крайнем варианте, если не будет принято никаких других мер.
Следует помнить, что доступ к счету еще не означает владения. Акт RUFADAA четко говорит, что никаких новых прав он не дает. Если Условия соглашения оговаривают, скажем, пожизненную аренду базового актива - именно ее и получат наследники.
Но даже в соответствии с RUFADDA компания (провайдер цифровых услуг) вовсе не обязана давать доступ управляющему. Вместо этого Акт оговаривает три права: 1) Во-первых, доступ к электронному счету может быть предоставлен, только если это разрешено по закону, 2) во-вторых, доступ может быть и частичным, 3) и наконец, компания может вместо этого провести сброс данных. Просто сбросить запрошенные данные – этот вариант часто оказывается самым безопасным.
С криптовалютами у владельцев такие же права на них, какие были бы с любыми другими физическими товарами или активами. Однако сам счет, с которого велась торговля, и через который умерший владелец имел доступ к криптовалюте, может контролироваться доверенностью или Условиями пользования – в зависимости о того, как все было подготовлено на случай такого события.
С криптовалютами риск потерять их намного выше, чем с традиционными активами, поскольку они хранятся в блокчейне - цепочке блоков, не поддающейся взлому. Утеря пароля к ней означает невозможность восстановления. Даже сами криптобиржи могут быть неспособны “достать” криптовалюту, если последний пользователь использовал персональный пароль: в случае если он теряется, базовый актив теряется вместе с ним. Персональный пароль в данном случае настолько персональный, что его вообще никто не может восстановить (как это и случилось в описанном выше примере с канадской криптобиржей в начале этого года). Без ключа нет ничего, и даже официальное судебное предписание не будет стоить дороже листа бумаги, на котором оно составлено.
Правильное планирование в случае с цифровой собственностью
Конечно, у цифровых валют есть стоимость, поэтому их необходимо отражать частью общей состояния бывшего владельца. Это значит, что придется смотреть налоговые записи, поскольку в Штатах цифровые валюты уже могут облагаться даже федеральными налогами на имущество (кто знает – возможно, скоро это придет и в Россию).
Хотя передача цифровых активов наследнику сопряжена со многими сложностями, во всем этом есть и позитивные моменты (для самого наследника, разумеется – не для умершего). В соответствии с американскими нормами права, когда человек наследует актив, этот актив получает новую, более высокую основу, которая становится рыночной стоимостью после смерти. Это устраняет собой налоговое обязательство по приросту стоимости на протяжении срока владения активом его предыдущим владельцем. То есть, например, если человек купил токен за $1,000, а в момент смерти он стоил уже $10,000, наследник отразит у себя в отчетности базовую стоимость именно $10,000, а налоговики уже не вправе будут претендовать на налоги на прирост стоимости криптоактива в $9,000.
Пример несложный, но таких тонкостей в системе права, американской или любой другой, может быть много, что делает планирование непростым занятием. Если не провести его грамотно, ваш цифровой идентификатор как наследника, да и все цифровые активы будут навсегда заперты в “облаке” без возможности доступа. Вот несколько довольно очевидных полезных советов в заключение, которые могут сделать планирование чуть легче:
- Не забывать персональные пароли (поскольку это ваш доступ к базовой цифровой валюте)
- Не забывать логины и пароли к онлайновым криптобиржам, где идут торги
- Подумать про перемещение криптовалют на автономный жесткий носитель (например, флеш-карту). По многим аспектам это может быть даже безопаснее, но с другой стороны - если что-то случится с таким носителем, это равным образом означает уничтожение всех ваших цифровых активов
- Поддерживать актуальность юридических документов. Поскольку RUFADAA в США оговаривает правила доступа распорядителей к счетам, важно регулярно обновлять юридические документы в соответствии с ними и, само собой, вашими потребностями
- Не забывать про все ваши цифровые активы, пароли и местоположения. Мы в этом материале обсуждали в основном криптовалюты, но логика применима в отношении любых цифровых активов, в том числе аккаунтов на Facebook, блогов и так далее
- Следить за стоимостью всех цифровых активов. Пусть ваш аккаунт на Facebook и не имеет особой цифровой стоимости (если только Вы не сам Марк Цукерберг или Илон Маск, там один бренд чего стоит), но у криптовалют такая стоимость точно будет, и ее необходимо оценивать, поскольку она имеет прямое влияние на имущественные налоги
Цифровые активы - это новая реальность. В будущем (если доживем до этого времени, не разрушив планету) все расчеты и все деньги будут исключительно электронными. Но задуматься над тем, что мы передадим в наследство нашим детям, и как мы это сделаем, не помешает уже сейчас.