По материалам: IFRS
Председатель совета попечителей Фонда МСФО Эркки Лииканен (Erkki Liikanen) выступил со вступительной речью на 10-й конференции представителей финансовой индустрии, организованной швейцарской франкоязычной деловой газетой L’Agefi. В ней он поднял интересный вопрос: какое влияние на мировую финансовую стабильность оказывают крупные технологические компании?
Так совпало, что конференция прошла в преддверии очередной церемонии вручения Нобелевской премии в Стокгольме, одной из лауреаток которой в области экономики в этом году стала Эстер Дуфло (Esther Duflo) – самая юная лауреатка и, по воспоминаниям Эркки Лииканена, вторая женщина в истории вручений Нобелевской премии. Совместно с другим лауреатом этого года по экономике, американским экономистом индийского происхождения Абхиджитом Банерджи (Abhijit Banerjee), Эстер Дуфло написала книгу “Good Economics for Hard Times”, один экземпляр которой глава попечителей Фонда МСФО заказал себе тут же, как только узнал об этом.
На этом особенности вручения Нобелевской премии этого года по экономике не исчерпывается. Эстер Дуфло – французская экономистка. Как отмечает Лииканен, также во второй раз в истории премию присуждают именно французским экономистам. В предыдущий раз (в 2014 году) обладателем стал Жан Тироль (Jean Tirole), автор исследований природы рыночной власти и регулирования. Два года спустя он также издал свой труд “Économie du bien commun”, который еще год спустя (в 2017 г.) вышел на английском языке под названием “Economics for the Common Good”. Интересная параллель: у Тироля - “экономика для хороших времен”, у другой обладательницы Нобелевской премии – “экономика для плохих времен”.
Как впоследствии признавался Жан Тироль, источником вдохновения для него послужили простые люди. После церемонии вручения премии к нему часто подходили на улице и спрашивали, что именно составляет суть экономических исследований, и каковы основные компоненты личного экономического благополучия. В своей книге экономист объясняет, что экономика как наука ориентирована не на конечные цели, а на способы их реализации. Иначе говоря, книга объясняет то, как именно экономика может быть полезной. Эркки Лииканен, конечно же, ее читал, и то, каким умеренным стилем и с каким уважением к коллегам она была написана, склонила его к тому, чтобы назвать ее едва ли не лучшим трудом года в области экономики.
С новым творением Эстер Дуфло и Абхиджита Банерджи он также успел ознакомиться совсем недавно. Книга посвящена более злободневным вещам - областям, где передовые исследования помогают понять сегодняшние актуальные проблемы и найти решения для них: эмиграция, неравенство, глобализация, приход новых технологий, замедление экономического роста, неблагоприятные изменения климата и так далее. Эркки Лииканен назвал новую книгу очень полезным результатом интеллектуальной работы, подчеркивающим значение качественно проведенных исследований для принятия решений.
Мировой финансовый кризис стал примером всеохватывающих проблем и наглядно продемонстрировал, какое место на самом деле занимает финансовая стабильность в глобальной экономике. Финансовые инновации, такие как регуляторный арбитраж, сложно структурированные финансовые инструменты, свопы на кредиты по дефолту (CDS) и ипотечные ценные бумаги с большим финансовым рычагом бежали впереди своего времени и опережали систему регулирования.
Впрочем, во времена, предшествующие кризису, многие считали, что все как раз наоборот: инновации распределяют риски среди многих участников и тем самым их снижают, повышая одновременно устойчивость мировой финансовой системы. Но так думали далеко не все. Одним из самых активных критиков был Рагхурам Раджан (Raghuram Rajan), в те времена – главный экономист Международного валютного фонда. На ежегодном экономическом симпозиуме в Джэксон Хоул в 2005 году он выступил с речью, которую назвал “Сделали ли финансовые наработки мир более рисковым?” В отличие от приверженцев распространенного в те времена образа мышления, на ключевой вопрос он отвечал однозначным “Да!”
Менее чем через четыре года история продемонстрировала все печальные последствия распыления риска среди разных участников экономической системы: по сути это все равно ведет к их накоплению, просто в этом случае они остаются незаметными для регуляторов. После окончания кризиса, тщательно выучив все его уроки, Европа создала у себя единый орган банковского регулирования - Европейскую банковскую организацию (EBA). На международном уровне регулирования ввели Basel III, а в области международных стандартов финансовой отчетности – IFRS 9 “Финансовые инструменты” (который Совет по МСФО выпускал, как мы помним, по частям, стремясь представить свой “ответ” на кризис как можно скорее - GAAP.RU).
Но мир на месте не стоит. Сегодня мы наблюдаем нарождение новой волны инноваций в финансовой сфере, которую создают крупные международные технологические компании. Техногиганты – это сегодня преобладающая платформа для оказания повсеместно распространенных цифровых услуг. Банк международных расчетов (BIS), оказывающий содействие сотрудничеству между центральными банками и облегчающий международные финансовые расчеты, привел статистику по крупным технологическим компаниям в своем ежегодном отчете. Согласно ему, приход “новичков” в финансовые услуги несет большой потенциал в плане повышения эффективности и может сопутствовать доступности услуг. Однако органам регулирования необходимо обеспечить равные условия игры для них и банков, с учетом того, что клиентская база у технологических гигантов намного шире, так же как и доступ к информации. И основной вывод: несмотря на все потенциальные преимущества, обратной стороной медали являются риски для сохранности данных, конкуренции и финансовой стабильности.
Конечно, есть множество аспектов нашей сегодняшней финансовой системы, которые просто устарели и уже не являются эффективными. “Новоприбывшие”, благодаря технологическим инновациям, способны значительно оживить рынок платежных и кредитных услуг, страхования, и не только – но какой ценой? Председатель попечителей Фонда МСФО напоминает, что буквально несколько недель назад Европарламент сформировал новую комиссию под руководством немецкого политика Урсулы фон дер Ляйен (Ursula von der Leyen). Среди ее членов значатся два комиссара - Маргарет Вестагер (Margrethe Vestager) и Валдис Домбровскис (Valdis Dombrovskis), которые будут прямо отвечать за финансовые рынки. Вестагер, как и раньше, заведует вопросами конкуренции, а Домбровскис отвечает за реализацию программы “Союз рынков капитала” (Capital Market Union – “CMU”). Третьего комиссара - Тьерри Бретона (Thierry Breton) – поставили заведовать вопросами цифровизации, а другими словами – создания единого рынка цифровых услуг и обеспечения цифрового суверенитета Евросоюза.
“Союз рынков капитала”
В сентябре этого года Международный валютный фонд, на тот момент – все еще под руководством Кристин Лагард (недавно на посту директора-распорядителя ее сменила Кристалина Георгиева – GAAP.RU) опубликовала по этой теме документ, где говорится, что благодаря снижению входных барьеров “CMU” принесет с собой огромные макроэкономические преимущества. Диверсифицированный международный рынок долговых инструментов и инструментов капитала станет полезным дополнением традиционному банковскому кредитованию, стимулируя инвестиции и рыночную дисциплину в отношении рисков. “Союз рынков капитала” также станет каналом, по которому масштабные накопления европейских банков пойдут на финансирование экономики. Кроме того, лучшая интеграция рынков капитала поможет гасить шоки в отдельных частях еврозоны и тем самым повысит ее устойчивость в целом.
С точки зрения компаний международная структура владельцев бизнеса означает более широкий пул потенциальных инвесторов с более стабильными источниками финансирования для инвестиций. А инвесторы, в свою очередь, благодаря диверсификации портфелей смогут хеджироваться против специфических для отдельных стран видов риска.
Идея реализуется уже не первый год, но есть ли какие-то результаты? Да – отвечает Эркки Лииканен, и примером тому являются изменения в самой структуре финансовых рынков. Небанковский сектор начинает играть все более значимую роль в качестве стабильного источника финансирования европейской экономики. Однако, поскольку многие конкретные инициативы в рамках плана действий по формированию “CMU” пока еще на пути к своей реализации, реальный эффект от международной интеграции рынков капитала еще предстоит увидеть. В значительной степени задержка объясняется решением проблемы барьеров. Кроме того, отдельные инициативы так и не смогут реализовать весь свой потенциал просто из-за сложности предлагаемых продуктов, ключевые элементы регулирования которых остаются на усмотрение отдельных стран ЕС.
Однако очень важно использовать все преимущества синергии “Союза рынков капитала” и банковского союза: более эффективный рынок станет полезным добавлением для финансовой системы, мобилизуя накопления и направляя их на финансирование молодых инновационных компаний. Стимулирование капитальных инвестиций и решение проблемы смещения в сторону долгового финансирования повысит инвестиционные доходы и улучшит финансовую стабильность. Убедить инвесторов и компании попытать свое счастье за границей требует определенности в отношении единых правил международного регулирования, а это означает необходимость гармонизации национального регулирования отдельных стран и последовательности его применения.
Технологические гиганты на финансовых рынках
О сегодняшней роли крупных технологических компаний в развитии мировых финансовых рынков много говорили и представители Банка международных расчетов. Экономический советник и глава исследований в BIS Хён-сонг Син (Hyun Song Shin) поименно назвал риски и преимущества допуска техногигантов в финансовую отрасль. На основе его предложений по регулированию Эркки Лииканен формулирует три ключевых наблюдения.
Во-первых, уже сейчас регуляторам необходимо определиться, в какой степени им стимулировать технологические компании к участию в финансовой сфере – должны ли они способствовать этому, или же наоборот – препятствовать (пример второго варианта реагирования был у всех на слуху несколько месяцев назад, когда Facebook жестко “задавили” с его планами на выпуск криптовалюты Libra, а чуть позже история повторилась с Telegram и криптовалютой Gram – GAAP.RU)?
С одной стороны, приток “свежей крови” в традиционно банковскую сферу деятельности – это хорошо, так как способствует конкуренции. Однако технологические компании априори будут иметь конкурентное преимущество, поскольку не несут столь больших издержек, характерных для любого традиционного представителя этой отрасли, зато имеют при этом множество возможностей для масштабирования, что позволяет оказывать услуги с меньшими издержками. Не стоит забывать и о свободном доступе к колоссальным объемам финансовой и клиентской информации, которая позволит им принимать более взвешенные решения о кредитовании.
Результаты проведенных Банком международных расчетов эмпирических исследований показывают, что методы кредитного скоринга на вооружении технологических компаний переигрывают традиционные модели, которые опираются на кредитные рейтинги и распространенные характеристики качества потенциального заемщика. Более того, даже после выдачи кредита технологические компании могут чувствовать себя намного спокойнее благодаря системам раннего предупреждения. Поэтому предварительный вывод здесь – да, они создадут эффективность, и они улучшат доступность финансовых услуг, только вот как будут чувствовать себя по соседству с ними традиционные банки?
И как будут чувствовать себя финансовые регуляторы, для которых это тоже огромный вызов? Регуляторам придется постараться обеспечить равные конкурентные возможности для обеих сторон, банков и техногигантов. У последних в наличии – доступ к огромным объемам данных по клиентам, и применяющиеся ими модели также характеризуются большим разнообразием. Это несет потенциал для перекрестного субсидирования (практики установления цен для определенных групп потребителей услуг с целью искусственного снижения цен для других групп потребителей услуг – GAAP.RU).
Одновременно технологические компании несут с собой риск финансовой стабильности, защите персональных данных - и конкуренции также, ведь связь между легкостью доступа на рынок и конкуренцией далеко не так однозначна, как может показаться. Крупные технологические компании благодаря обширному арсеналу могут заняться “снятием сливок”, фокусируясь лишь на самых прибыльных аспектах банковского бизнеса, что потенциально подорвет традиционную банковскую модель. Более того, расширенный доступ к данным, какой у них есть сегодня, технологические компании могут использовать в целях нечестной конкурентной борьбы, лишая других доступа к ключевым цифровым платформам.
В то же время, оказывая услуги, сами технологические компании генерируют данные – чем больше услуг, тем больше объемы и качество полученных данных по клиентам, а это значит – более эффективное ценообразование и все прочие преимущества. Где есть минусы, там есть и плюсы.
Второе наблюдение: поскольку технологические компании требуют пересмотра регулирования по самым разным аспектам (защита данных, антимонопольное регулирование, финансовое регулирование), их допуск к финансовым услугам потребует сотрудничества множества регулирующих инстанций. Затронутыми оказываются вопросы, ответить на которые один-единственный регулятор не в состоянии – при условии, что мы говорим о по-настоящему эффективном новом режиме регулирования.
Одной из сильных сторон в Европе на сегодняшний день является регулирование защиты персональных данных, ведь именно здесь в мае прошлого года вступил в силу Общий регламент по защите персональных данных (GDPR), обеспечивший граждан новыми расширенными возможностями контроля за использованием их данных, о которых они ранее могли только мечтать. Новый акцент на клиенте сильно ограничил возможности злоупотребления доступом к информации со стороны не только техногигантов, но вообще любых организаций, по роду своей деятельности сталкивающихся с обработкой личных данных (в том числе и банков).
Впрочем, если говорить о финансовых услугах, то и здесь европейское регулирование многим видится образцовым, не в последнюю очередь благодаря дотошному следованию ЕС международным стандартам финансовой отчетности с самого перехода, случившегося в 2005 году.
И наконец, третье наблюдение: нельзя забывать про международный характер деятельности технологических компаний и действовать соответствующим образом. Европейский Союз находится сегодня в очень выгодном положении, чтобы взять на себя роль мирового лидера в установлении границ для этих новых игроков на финансовом рынке, но если это случится на самом деле, это будет иметь негативные последствия в виде обесценивания эффективного международного сотрудничества в области регулирования. Финансовый кризис уже показал наглядно, чем это чревато: “Большая Двадцатка” тогда неоднократно призывала к выработке единого глобального решения не менее глобальной проблемы. Но из-за особого характера бизнес-модели с дистанционным оказанием цифровых услуг то же самое верно для разработки сбалансированного подхода к регулированию крупных технологических компаний.
Эта тема в какой-то мере поднимается и в недавней публикации рабочей группы G7 по стейблкоинам: авторы в этой работе призывают общественные организации к обеспечению глобального и последовательного реагирования в ответ на новые риски, отмечая при этом, что ряд инициатив различных международных организаций и разработчиков стандартов уже реализовывается. К слову, возглавляющий рабочую группу по стейблкоинам Бенуа Кур (Benoit Cœuré), с 2011 года член исполнительного комитета Европейского центрального банка (ЕЦБ), с января следующего года встанет у руля нового направления работы в Банке международных расчетов – она будет заключаться в определении и глубинном анализе критически важных современных трендов в области финансовых технологий.
А что касается роли самого Фонда МСФО, который представляет Эркки Лииканен, то у него по программе значится дальнейшее изучение возможностей совершенствования учета и отчетности криптоактивов по стандартам МСФО (с базовыми теоретическими основами этого, без дополнительной разработки каких-либо новых требований и тем более новых стандартов, мировую бухгалтерскую общественность недавно ознакомил Комитет по Интерпретациям – GAAP.RU).