Налогообложение нефтяного сектора как наиболее важной для бюджета отрасли стоит на особом месте, и любые нововведения здесь ожидаемо вызывают наиболее активные обсуждения, причем даже среди тех, кто нефтедобычей и нефтепереработкой непосредственно и не занимается. На прошлой неделе очередной новостной повод подал Минфин: как оказалось, готовится к введению новый налог на добавленный доход (“Минфин обложит нефтяные компании по-новому”). Хотя “готовится” на данный момент, наверное, громко будет сказано, потому что еще необходимо одобрение правительства, что с учетом обстоятельств – далеко не факт.
Минфин подготовил проект о налоге на добавленный доход (НДД) как альтернативы НФР. НДД, насколько мы помним, в качестве идеи предлагался еще в мае Игорем Сечиным, но в тот раз Минфин не имел желания всерьез ее рассматривать, призвав не спешить. Что касается налога на финансовый результат - тот вариант от Министерства энергетики нравился и до сих пор нравится Минфину еще меньше.
Как Вы полагаете, с позиции участников нефтяной отрасли, какой вариант – НФР или НДД – ударит по их карману сильнее? То видение налога на добавленный доход (мы имеем в виду порядок расчета), которое предложил сегодня Минфин – его ли имел в виду Игорь Сечин (в случае Сечина особых подробностей тогда не раскрывалось, но все же)? И согласно Вашему прогнозу, какому налогу будет по итогу дан “зеленый свет”, если учесть тот факт, что Дмитрий Медведев идею от Минэнерго таки поддержал и даже поручил Минфину подготовить дополнения к НФР (просто Минфин, как видим, с этим не смирился и вместо этого подготовил альтернативу).
Сможет ли это изменение как-то помочь нефтяным компаниям в условиях продолжающегося падения цен на нефть?
Антон Толмачев, генеральный директор юридической компании «ЮрПартнерЪ»:
Налог на добавленный доход (НДД) больше похож на «удар по карману» нефтяников и увеличение для них налоговой нагрузки, нежели налог на финансовый результат (НФР). Проект, подготовленный Минфином, во-первых, не освобождает от уплаты иных обязательных платежей (налога на добычу полезных ископаемых, экспортных пошлин), во-вторых - применяется к доходу со всех месторождений, как новых, так и старых, и, наконец, ограничивает уровень допустимых к зачету издержек. НДД начинает взиматься, только когда компания окупает все затраты и получает 6%-ю фиксированную доходность по денежному потоку (что похоже на налог со сверхприбыли). В общем, предлагаемый Минфином налог кажется не только не дополняющим НФР, но прямо ему противоположным. Налог на финансовый результат, в свою очередь, больше похож на адресную льготу (в этом нельзя не согласиться с Минфином): он освобождает от НДПИ, позволяет ускоренно списывать затраты (то есть не содержит ограничений, как НДД), имеет низкую ставку. Скорее всего, при разработке проекта Минэнерго исходило из необходимости стимулировать разработку старых месторождений, расходы на которые много больше.
Что касается «эксперимента» Сечина, который предложил применять к старым выработкам НФР, а к новым – НДД, то сам вид налога (НДД), очевидно, имелся в виду тот же, который был предложен Минфином. Однако «Роснефть», направившая Мифину свой проект по НДД, предлагала более гибкую налоговую ставку (зависящую от отношения накопленного дохода к накопленным расходам). Как видно, Минфин отказался от этого предложения: государству всегда выгоднее фиксированная ставка.
Пока сложно судить, какому именно налогу будет «дан зеленый свет»: во-первых, премьер поддержал только идею Минэнерго, а не реализацию этой идеи, во-вторых, насколько мне известно, против нее выступил не только Минфин, но и ФНС (оба органа сослались на то, что кризисный период – не время экспериментировать с налогами, тем более с теми, от которых в бюджет идут основные поступления). Полагаю, что министерства должны совместно прийти к «общему знаменателю», потому что, по сути, предлагаемые налоги не исключают друг друга, но при должном уровне проработки могут друг друга взаимно дополнить, не снизив бюджетные поступления от нефтяной отрасли, но облегчив расходы нефтяных компаний на старые месторождения.
