Николай Ремизов
В октябре 2000 года в жизни российских аудиторов произошло знаменательное событие: при участии Международного центра реформы системы бухгалтерского учета вышел в свет первый официальный перевод Международных стандартов аудита (МСА) на русский язык.
Важность данного издания в современных российских условиях трудно переоценить. Вот уже несколько лет идет развитие и формирование российского аудита. Специалисты не прекращают спорить о том, достаточны ли темпы развития аудита, принимаются ли при этом во внимание общепризнанные в мировой практике принципы аудита, в ту ли сторону происходит движение. При этом очень часто спорщики апеллировали к тем самым международным стандартам, которых в России почти никто не мог прочесть, поскольку они существовали только на английском языке, и достать их можно было только выписав из-за границы. В то же время, на протяжении нескольких последних лет велась разработка отечественных регламентирующих документов, названных правилами (стандартами) аудиторской деятельности. Эти правила (стандарты) также вызывали неоднозначную реакцию у практикующих аудиторов: кто-то однозначно принимал их, кто-то по разным причинам категорически отвергал.
По вопросу о том, надо ли внедрять МСА в России, существуют различные точки зрения. Потребность России в иностранных инвестициях и требования прозрачности финансовой отчетности российских предприятий для иностранных пользователей требует, чтобы российские аудиторы работали в соответствии с МСА либо по национальным стандартам, подготовленным в соответствии с МСА. Тем не менее, у данной официальной точки зрения есть противники, которые указывают, что большинство российских предприятий – клиентов в гораздо большей мере заинтересовано в налоговых проверках и оптимизации налогов, чем в абстрактном «подтверждении достоверности», тем более, что для экономии на налогах часто выгоднее иметь заведомо недостоверную отчетность. Квалифицированных инвесторов, которые действительно анализировали бы баланс и прежние прибыли предприятия, для того, чтобы принять решение об инвестировании в него, у нас практически нет. Клиенты не готовы платить аудиторам те реальные денежные суммы, в которые может обойтись аудит «по стандартам».
Казалось бы, здесь все ясно: либо российские аудиторы подтверждают достоверность бухгалтерской отчетности в тех случаях, когда пользователи такой отчетности в этом нуждаются, и соблюдают при этом все или большинство требований МСА и с полным основанием называет это «аудитом», либо российские аудиторы выполняют требования клиентов по налоговым проверкам и бухгалтерским консультациям, и называют это обзорными проверками, специальным аудитом или согласованными процедурами. Во втором случае аудитор не имеет права выдавать по результатам работы такого аудиторского заключения, в котором говорилось бы о подтверждении достоверности бухгалтерской отчетности во всех существенных отношениях.
В то же время переход к работе в соответствии с МСА в России сегодня происходит с трудом. Это связано с тем, что многие клиенты не понимают сущности классического аудита, да и просто не заинтересованы в его проведении, растущая аудиторская профессия в России еще не имеет традиций работы в соответствии с общепринятыми в развитых странах этическими нормами, а работа по МСА объективно ведет к усложнению и удорожанию аудита и, следовательно, сегодня ухудшает позиции квалифицированных аудиторов в конкурентной борьбе с теми, кто не соблюдает в работе стандартов.
По нашему мнению, для ускорения внедрения МСА в практику работы российских аудиторов на нынешнем начальном этапе необходимы определенные меры принуждения. Кроме того, крайне важной является возможность осуществлять контроль за тем, кто из аудиторов уже использует МСА в своей работе, а кто – еще нет.
Кто именно должен осуществлять такой контроль: государственные органы или общественные организации аудиторов? Каждый из двух предложенных подходов имеет свои достоинства и недостатки. С одной стороны, можно было бы ожидать, что сотрудники государственных органов в ходе проверок качества отстаивали бы государственные интересы, не были бы заинтересованы в защите «чести мундира» того или иного аудиторского объединения. С другой стороны, на сегодня квалификация работников государственных контрольно-ревизионных органов не всегда позволяет им разбираться в тонкостях методики аудита. Не в состоянии государство и ассигновать сколько-нибудь значительные средства на рост штата таких государственных проверяющих. Возникают у некоторых аудиторов и опасения, что конфиденциальная информация, полученная проверяющими в их работе, может быть использована во вред клиентам аудиторов, например, в результате сообщения сведений о каких-либо обнаруженных нарушениях органам налогового контроля.
В отличие от государственных органов общественные организации аудиторов могли бы наладить систему взаимопроверок качества аудита и соблюдения стандартов среди своих членов. Решился бы вопрос и финансирования таких проверок: это можно было бы, например, делать за счет членских взносов участников объединений. Нашлись бы в таких объединениях в необходимом количестве и квалифицированные специалисты по методике и стандартам аудита, которые в сезон пониженной загрузки аудиторов могли бы по согласованному графику проверять друг друга. Однако здесь возникают резонные опасения, что такие проверки будут недостаточно строгими. Дело в то, что сейчас в России имеется большое количество профессиональных объединений, они ведут друг с другом борьбу за приток новых членов и поступление от тех членских взносов, и объективно не заинтересованы в том, чтобы «отпугивать» специалистов и аудиторские организации строгими требованиями. Кроме того, у некоторых аудиторов не вызывает восторга идея о том, что их придет проверять коллега из другой аудиторской фирмы. Говорят, что при этом могут иметь место переманивание клиентов (на базе полученных из аудиторских материалов сведений), воровство методических секретов и находок, недобросовестная конкуренция (попытки убрать конкурента, ложно обвинив его в низком качестве аудита) и иные негативные явления.
Окончательно перечисленные проблемы будут решены только тогда, когда вопросы качества аудита будут урегулированы на законодательном уровне. Тем не менее, нам казалось бы оптимальным разумное сочетание государственных и общественных методов контроля. С одной стороны, было бы целесообразным передать контроль качества аудита некоторым наиболее авторитетным общественным объединениям в отношении их членов. С другой стороны, следовало бы наделить высший государственный орган регулирования аудиторской деятельности полномочиями лишать права на контроль качества аудита те общественные объединения, которые скомпрометировали себя попустительским отношением к своим членам, и напротив – пролонгировать такое право для организаций, делом доказавших свою взыскательность и нетерпимость к нарушителям стандартов. Что касается тех лицензированных аудиторов и фирм, которые почему-либо не вошли в объединения, наделенные правом проверки, то их могли бы контролировать государственные органы напрямую, но с привлечением к работе комиссий или групп проверки квалифицированных специалистов из числа общественных объединений, которые завоевали хорошую репутацию.
Пока в России, как известно, нет стройной системы контроля качества аудита и, следовательно, нет возможности даже дать ответ на вопрос, каков процент российских аудиторских фирм, действительно работающих по стандартам, а кто лишь декларирует это. Осенью 2000 года московское представительство Всемирного банка проверило российские аудиторские фирмы, которые хотели получить право аудировать проекты Всемирного банка в России, на предмет соответствия их работы МСА. Проверку проводили как иностранные, так и аттестованные по западным правилам аудита российские специалисты. Все они были независимы и от российских государственных органов, и от каких-либо общественных объединений и, естественно, от тех, кого проверяли. Проверке подлежали файлы с рабочей документацией аудиторов, внутренние инструкции и процедуры, соответствие фактической работы этим инструкциям и процедурам. Программу проверки и круг проверяемых документов до момента начала работы проверяемым не сообщали. 2 ноября 2000 г. официальное российское информационное агентство обнародовало наименования тех фирм, которые прошли такую проверку. Это оказались пять фирм, входящих в так называемую «большую пятерку», и еще шесть российских аудиторских фирм: «МКД» из Санкт-Петербурга, а также московские организации «Топ-аудит», «Русаудит, Дорнхофф», «Руфаудит», «ФБК» и «ЮНИКОН/МС Консультационная Группа». Нетрудно предположить, что среди нескольких тысяч лицензированных российских фирм и индивидуалов очень мал процент тех, кто работает по стандартам, тем более, что многие и не претендуют на это.
Вызывает удивление то, как представляют себе работу аудиторов по стандартам некоторые российские и зарубежные специалисты.
Автору наиболее часто приходилось слышать от российских аудиторов две точки зрения относительно проведения аудита в соответствии с МСА. Часть российских аудиторов убеждена, что они и так давно работают «на уровне международных стандартов». То, что они не читали МСА и не знают, что там написано, не снижают такой их уверенности. Они считают, что показателем своей работы по стандартам служит то, что ими довольны их клиенты, а к качеству их работы не возникает претензий. Другая часть российских аудиторов признает, что не соблюдает в своей работе МСА, но считает, что этого делать и не требуется, поскольку в России имеются специфические особенности аудиторской деятельности.
С другой стороны, автору часто приходилось слышать выступления некоторых иностранных аудиторов (обычно – руководящих работников фирм «большой пятерки», сертифицированных как аудиторы у себя на родине, но недостаточно хорошо владеющих русским языком), противопоставлявших аудит по МСА и аудит по российским стандартам. При этом выступавшие обычно не конкретизировали, какие именно «стандарты» имеются в виду: правила (стандарты) комиссии по аудиторской деятельности, документы Российской Коллегии аудиторов или что-то еще. Не содержалось в таких выступлениях и каких-либо попыток аргументировано объяснить, что именно не устраивает авторитетов в области МСА в российских регламентирующих документах. В то же время, по смыслу выступлений таких зарубежных специалистов под «аудитом по российским стандартам» подразумевалась сложившаяся практика отдельных российских аудиторских фирм, когда во главу угла ставится выполнение необходимых клиенту сопутствующих аудиту услуг, а говорить о соблюдении каких бы то ни было стандартов можно только с большой натяжкой.
Таким образом, одна из проблем, связанных с внедрением МСА в российскую практику, достаточно проста – иностранцы часто просто не представляют себе, что уже сделано в России в области разработки и создания собственных стандартов, российские же аудиторы плохо представляют себе, что понимается под МСА. Кроме того, к большому сожалению не очень большое число российских аудиторов хорошо знакомо даже с отечественными правилами (стандартами) аудиторской деятельности, хотя они и опубликованы на понятном им языке и не раз были прокомментированы специалистами.
В настоящее время Комиссия по аудиторской деятельности при Президенте Российской Федерации подготовила 37 правил (стандартов) аудиторской деятельности, одну методику по аудиторской деятельности и глоссарий терминов и дефиниций. Для того, чтобы показать близость российских правил (стандартов) аудиторской деятельности к МСА, автор провел анализ сходств и различий этих документов, а также прокомментировал в некоторых случаях причины таких расхождений.
Полный текст такого анализа и сопоставительные таблицы публикуются в январском и февральском номерах журнала «Финансовые и бухгалтерские консультации». По нашему мнению 26 российских правил (стандартов) находятся в близком соответствии со своими прототипами из числа МСА. 8 правил (стандартов), хотя и носят близкие к своим прототипам из МСА названия, но имеют существенные отличия. Такие отличия объясняются разными причинами: особенностями российского национального законодательства (аудиторское заключение по финансовой отчетности, отчет аудитора по специальным аудиторским заданиям, сопутствующие аудиту услуги), изменениями в самих МСА, которые появились в то время, пока велась работа над российскими документами (аудиторская выборка, аудит предприятий малого бизнеса), но в том числе и субъективными взглядами тех, кто готовил и обсуждал соответствующие документы (мошенничество и ошибки, аудиторские доказательства). Указанные расхождения нужно будет устранить в будущем, как при совершенствовании российского законодательства об аудите, так и при подготовке последующей версии правил (стандартов).
По состоянию на конец 2000 г., 5 российских правил (стандартов) не имеют прямых аналогов среди документов МСА. В них рассматриваются такие вопросы, как подготовка письма с замечаниями руководству клиента, требования, предъявляемые к образованию и подготовке аудиторов, права и обязанности аудиторов и их клиентов, требования, предъявляемые к внутренним стандартам аудиторских организаций, а также особенности специальных аудиторских заданий, заключающихся в налоговых проверках. По нашему мнению национальные органы, регулирующие аудит, вполне могут самостоятельно решать данные вопросы в конкретной стране.
13 документов из числа МСА и Положений по международной аудиторской практике пока не имеют российских аналогов. Это просто связано с тем, что разработка российских регламентирующих документов требует времени, и подготовка всего пакета документов еще не завершена.
По нашему мнению, большинство российских правил (стандартов) аудиторской деятельности представляет собой более подробный и адаптированный для российских специалистов вариант МСА. Таким образом, выполняя требования российских правил (стандартов), российские аудиторы одновременно выполняют и большинство требований МСА. Мы надеемся, что проделанный нами анализ внесет посильный вклад в нелегкий процесс внедрения МСА в практику работы российских аудиторов.
Николай Ремизов является директором департамента технических стандартов аудиторской фирмы «ФБК». Факс: