По материалам: CFO
В новости по соседству рассказывается о призывах со стороны AICPA не использовать в качестве налоговой базы отраженное в финансовой отчетности значение прибыли. При этом против самого минимального корпоративного налога, согласованного более чем 130 странами около месяца назад, возражений, разумеется, нет. В самом деле, потребовалось много усилий, чтобы прийти к этому историческому соглашению на уровне “Большой Семерки” и Организации экономического сотрудничества и развития . Каждая из этих групп активно продавливала международное соглашение, способное поставить крест на практике агрессивной налоговой минимизации путем увода прибылей в низконалоговые юрисдикции. С приходом Байдена движение в нужном направлении возобновилось с удвоенной энергией. Сопротивление отдельных юрисдикций вроде Ирландии или Люксембурга, в конечном счете, было сломлено, и эти страны также поставили свою подпись.
Время праздновать победу? Есть мнение, что не совсем так. Пусть генеральный секретарь ОЭСР Матиас Корманн утверждает, что это соглашение обязано сделать все последующие международные налоговые соглашения “более справедливыми и эффективными”, колеса американской машины уже сейчас вращаются не совсем в нужном направлении, грозя увести ее на обочину намеченного пути. Как же так?
Операционный директор Thomson Reuters Брайан Пекарелли (Brian Peccarelli) считает сегодняшние предложения администрации президента США по налоговой реформе очень неопределенными, будто сами авторы не уверены в том, чего хотят. Трудно не согласиться. С одной стороны, сам Байден ранее выступал за повышение ставки корпоративного налога до 28% - но затем “слился”, признав, что для такого у него нет достаточной поддержки даже в стенах родной партии, не говоря уж про республиканцев. С другой стороны, в сентябре демократы вдруг предложили сойтись на компромиссных 26,5%. По идее, этом могло бы хотя бы отчасти нейтрализовать снижение налогов Дональдом Трампом (с первоначальных 35% до 21%). А уже в октябре Белый дом вдруг признал, что повышение налогов прямо сейчас вряд ли произойдет.
Вопрос поставлен на паузу, но поскольку для Байдена тема больная, очень вероятно, что к повышению налогов все равно скоро вернутся – и что тогда? Будет ли это означать откат любого прогресса, которого США смогут добиться на международном уровне, а налоговые департаменты американских корпораций вновь займутся поиском выгодных для себя лазеек? Весьма вероятно.
Еще весной финансовый министр Джанет Йеллен предлагала 21% в качестве минимальной ставки корпоративного налога (по факту согласовали ту, которую согласовали, и с ней теперь жить). Почему США так старались взять “повыше”? Идея заключалась в том, чтобы как можно ближе “подобраться” к налоговым гаваням и сделать их уже не столь привлекательными в глазах американских компаний, желающих работать там, а не в самой Америке. Конечно, до такого низкого уровня как в Ирландии (12% для компаний с годовым оборотом не выше $636 млн.) в любом случае было не добраться, но тут уже хотя бы можно сравнивать. И часть американских компаний точно вернула бы доходы обратно в США из заморских юрисдикций.
Но в случае компромиссного повышения ставки корпоративного налога в США до 26,5%, какой предложили в сентябре демократы, разрыв с новой минимальной ставкой в 15% слишком большой, особенно если сравнивать с Ирландией, которая те же самые 15% и так собирает с компаний с годовым оборотом свыше $636 млн. – для нее тут вообще ничего и не поменялось. Если бы разница составляла 6% (21%-15%), ее еще можно было бы отнести на цену, уплачиваемую за восстановление репутации (как-никак, американские компании возвращаются в родные пенаты и начинают платить налоги в американскую казну, что наверняка найдет отклик в сердцах их клиентов), но разница в 11,5% (26.5%-15%)? Очень вряд ли. И если действительно все так и обстоит, как еще смогут воспрепятствовать США перемещению прибыли в юрисдикции, где налоговая ставка будет ровно на оговоренном международным соглашением уровне?
Стоит отметить, что предотвращение увода прибыли – далеко не единственная проблема, которую пытаются решить единой минимальной ставкой налога, поскольку непросто обстоят дела еще и с налогообложением нематериальных активов технологических гигантов вроде Amazon, Apple и Facebook (“Meta” после переименования). Их когда-нибудь заставят платить цифровой налог (отложенный, кстати, по просьбе США – GAAP.RU) в странах, где те продают свои услуги, даже если физического присутствия у них там нет от слова совсем. Само по себе это уже серьезный удар по странам вроде Ирландии, долгие годы остававшимся привлекательными для технологических компаний, но чем ниже будет их собственная ставка налога, тем, при прочих равных, более устойчивой окажется позиция в новых условиях, и наоборот.
Безусловно, единая минимальная ставка корпоративного налога положит конец продолжавшейся долгие годы “игре на понижение”, и с этой точки зрения это, безусловно, победа. Но чутье подсказывает, что многие поставившие свою подпись под этим документом страны никогда бы не сделали этого, еще на долгие месяцы, а то и годы затягивая принятие, если бы у них не было в рукаве никаких дополнительных козырей для дальнейшего сохранения собственной налоговой привлекательности.
Если администрация Байдена захочет вернуться к обсуждению повышения налогов (а это наверняка случится в свете беспрецедентного размера госдолга, который нужно как-то покрывать, да и связанные предложения о введении “налога на миллиардеров” продолжают поступать, хоть и без особой надежды на одобрение – GAAP.RU), ей придется искать тонкий баланс между рисками и потенциальными выгодами. Принесет ли увеличение налогов дополнительные доходы бюджету? Или станет не более чем побудительным мотивом для американских компаний ринуться в объятия стран, предлагающих им 15% полностью в рамках международного соглашения, которое переиграть уже не получится? На данный момент спрогнозировать тот или иной исход очень затруднительно.