Нужна ли бизнесу философия? Многие практики от корпоративного управления смело заявляют, что нет. Правда, потом они начинают излагать теории, по степени абстрактности дающие фору теории перспективизма Хосе Ортеги-и-Гассета, хотя обвинение в «теоретизировании» чуть ли не самое страшное для управленца или бизнес-консультанта. Конечно, в полезности науки для бизнеса никто не сомневается, но воспринимают ее в прикладном смысле, скорее как «служанку», чем «царицу».
Но в последнее время среди засилья практичности, возведенной в догму, все чаще можно услышать крылатую фразу из научной среды, что «нет ничего практичнее хорошей теории». Более того, во многих западных школах МВА обязательным курсом стала философия, в частности диалектика Гегеля. И если на это пошли прагматичные «западники» – значит, в этом что-то полезное есть? Можно предположить, что перед всяким знанием стоит цель – снять парализующее чувство неуверенности. А в наше время поводов для него более чем достаточно. Начнем с того, что современный бизнес все более напоминает глобальную «область неопределенности»: стремительные изменения сродни непредсказуемым мутациям, странно-успешный рост одних компаний и загадочное исчезновение других. И даже не проигрыш в азартной игре под названием «бизнес» больше всего раздражает – вне зависимости от вида деятельности. Чаще всего это отсутствие полной информации о том, как добиться успешного результата, особенно такого жизненно важного, как финансовый или экономический результат. Поэтому и возникают множественные труды о том, как достичь успеха, начиная советами типа «думай и богатей» и заканчивая сложнейшими стратегическими матрицами развития для транснациональных холдингов.
Следует заметить, что в западной бизнес-среде наметился своеобразный дрейф в сторону иррациональных решений. Например, Джим Коллинз (Jim Collins) в своих книгах «Построенные навечно» и «От хорошего к великому» пытается разгадать, каким образом получаются великие компании. И его ответ находится отнюдь не в плоскости материальной. А Йоспер Кунде прямо назвал свою книгу «Корпоративная религия», ведь именно в сфере иррационального есть хотя бы намек на разгадку «корпоративного бессмертия».
Но «человек деятельный» (а именно такой тип – «плоть и кровь» бизнеса) стремится избежать этой иррациональности, что вполне объяснимо. И возникает конфликт требований к рациональным методам постижения реальности. Они должны быть строго научны и при этом описывать совершенно «нестрогие» процессы. Всегда, а особенно на современном этапе с его высокоразвитым способом производства, экономическими тенденциями в обществе во всей их сложности и непредсказуемости выдвигались очень жесткие требования к социально-экономическим наукам. В современном менеджменте, как сфере деятельности, где рекомендации выдаются на основе научного анализа ситуации, постоянно идут поиски общенаучной парадигмы, которая могла бы предложить наиболее полный взгляд на мир (причем не только мир бизнеса) и способы взаимодействия с ним.
Сама теория менджемента уже достаточно междисциплинарна – совмещает в себе, как минимум, экономику, социологию и психологию. Безусловно, используется математический аппарат. Но интерес к естественнонаучному знанию не ограничивается только математикой: на очередном подъеме других наук их пытаются привлечь к решению управленческих задач. Начиная с ньютоновской механики и представления об организации как механической системе. Этот, можно сказать, господствующий и по сей день подход к управлению сложноорганизованными системами, укорененный в классической науке Нового времени, основывается на линейном представлении об их функционировании, в соответствии с которым результатом внешнего управляющего воздействия является однозначное и предсказуемое следствие: больше вкладываешь – больше должна быть отдача. Мир связан жесткими причинно-следственными цепочками. То есть, фактически речь идет о механистической картине мира и механицизме как методе, подходящем к миру как к гигантскому механизму, а к отдельным объектам и процессам – как к деталям этого механизма. Представление о простой и понятной Вселенной не только оказало решающее воздействие на ход развития науки, но и оставило заметный отпечаток на других областях человеческой деятельности. И это неизбежно, если учесть, что все они так или иначе взаимосвязаны. Можно ли отделить, например, культуру от философии или политику от государства? В свое время Томас Гоббс описывал государство как машину («Левиафан»), шестернями которой служат граждане. Похоже ли это на мироощущение современного гражданина? И да, и нет. Действительность стала еще запутаннее и страшнее.
К сожалению, сама жизнь принялась опровергать столь вожделенную однозначность и предсказуемость, а разработки в области системных исследований и кибернетики – изменять стиль научного мышления. В основе подхода – вероятностное видение мира, дополненное такими важнейшими элементами, как сложность, системность, целенаправленность.
И этот подход возобладал. Главное – это вера в то, что «все управляемо», надо только подобрать «правильный алгоритм». Так или иначе, но успехи кибернетики оказали значительное влияние на возникновение теорий управления. Принципы функционирования сложных систем сформулированы и успешно применяются в социально-экономической и даже психологической сфере (бихевиоризм).
Немного особняком от остальных всегда присутствовали модели отношения к организациям, как к живым существам. Они составляли определенный противовес механико-кибернетическим моделям. Интуитивно улавливается отличие компаний от кибернетических «неживых» систем. Человеку вообще свойственно одушевлять все, с чем он соприкасается. Этого тем более не могли избежать, как принято говорить в современной философии науки, «человекоразмерные системы»: компании, организации.
Что же происходит сейчас? Смена концепций в современной науке, переход от неклассической к постнеклассической науке стал предвестником трансформаций в социально-экономической жизни общества. Возможно, так произошло потому, что наука в конце прошлого века была именно тем полюсом напряженности, в котором процессы протекали в первую очередь и наиболее интенсивно. А сейчас изменения распространяются и на другие сферы: экономическую, политическую, социальную. Особый интерес представляет для нас именно экономическая сфера, т. к. предположительно именно она послужила причиной усиления общей «напряженности». Эффект «азиатских драконов» не исключение, а, скорее, яркий пример современных тенденций. То, что сейчас происходит в нашей стране, также подтверждает гигантские темпы роста и трансформаций в этой сфере. Разрыв с Западом и Россией постоянно сокращается, пусть не в количественном, но в информационном, качественном отношении. Необходимость принципиально новых моделей социально-политических процессов обусловлена резким ускорением социально-экономических изменений.
А скорость изменений все нарастает. Она позволяет отследить полный жизненный цикл компаний в течение нескольких лет, причем, не только за рубежом, но и у нас в стране. Появление глобальной информационной сети изменило не только психологию людей, но и способ производства и потребления. Роль отдельной личности, малые возмущения, которые она могла бы оказать ранее на мировую экономику, становятся критичными, что позволяет говорить об уже существующем «режиме с обострениями», используя терминологию синергетики.
Мир стал другим – сложным, нестабильным, неопределенным и очень открытым. Его, в целом, можно рассматривать как открытую нелинейную систему. Что уж говорить об отдельных организациях. Они полностью попадают под определения понятийного аппарата синергетики, для которой базовыми являются нелинейность, сложность, открытость. Почему это может быть интересно с практической точки зрения для современных управленцев? Дело в том, что большинство социально-экономических, в том числе, конечно, интересующих нас бизнес-систем, редко находятся в устойчивом, равновесном состоянии, поэтому любые попытки понять их в русле механистического мировоззрения обречены на провал. Нелинейные процессы линейными методами не измерить – это аксиома. Поэтому главное состоит в определении характера процесса, а затем в поиске соответствующего метода управления.
Вряд ли кто-то будет отрицать, что управляемость сейчас стала скорее мечтой о своего рода «философском камне», чем реальностью. Все больше и больше говорят о процессах самоорганизации различных систем. Особый интерес представляет исследование этих процессов в бизнес-системах – современных компаниях. Можно сказать, что они как современные экономические аналоги мушек-дрозофил, которые в свое время позволяли делать репрезентативные опыты генетикам. Скорость мутаций, высокая репродуктивность и неограниченность экспериментального материала – те же свойства проявляют современные компании. За несколько лет они «проживают» полный жизненный цикл, сливаются, поглощаются и исчезают. Вообще, в современной экономике вполне применимы эволюционные теории: полные аналогии с межвидовой борьбой. Как и в случае биологической эволюции, внешние условия предъявляют жесточайшие требования адаптивности ко всем участникам. Необходимость изменений вызвана все ускоряющимися изменениями среды, которые носят всеобщий характер в силу специфики современного этапа развития общества. Каким образом закрепить благоприятные изменения, сделать их устойчивыми во времени, представляется еще более сложной задачей, чем осуществить сами изменения.
Ранее изменения считались вполне предсказуемыми, а желаемым состоянием было устойчивое, стабильное положение. Действительно, в течение некоторого времени такой «гомеостаз» благотворно отражается на работе организации. Она может занять господствующее положение на рынке и добиться выдающихся экономических показателей. Но как только правила игры изменяются, организация становится беззащитной. Ее сила превращается в слабость.
Предположим, что гомеостаз является основным привлекательным («аттрактивным») состоянием не только для биологических, но и для социально-экономических систем. Реальность показывает, что при этом должен соблюдаться принцип постоянного обмена с внешней средой, принцип эффективной адаптивности. Причем каждый момент изменений в организации проверяется внешними «эволюционными» факторами рынка на жизнеспособность. Противоречие состоит в том, что компании должны быть гибкими, изменчивыми, приспособляемыми к постоянно меняющимся условиям, но очень устойчивыми и стабильными в своем «самовоспроизведении».
Механистический, линейный подход к управлению компаниями не может совместить два этих требования в своей парадигме. Поэтому, по аналогии с кризисом классической науки позапрошлого века, мы можем говорить о смене парадигм управления компаниями. Возникает необходимость нового методологического подхода, новой парадигмы, которая была бы в состоянии описать, объяснить и, в идеале, спрогнозировать поведение с благоприятным сценарием для социально-экономических систем. Многим экспертам по управлению недаром понравилось считать компании живыми системами. Действительно, живое существует именно за счет такого же диалектического противоречия между «наследственностью и изменчивостью», постоянно меняясь и одновременно сохраняя свою целостность и стабильность. Конечно, напрямую перенести биологические и эволюционные модели в современный менеджмент не получилось. По вполне понятным причинам это очевидно. Но вот мы и подходим к тому моменту, что современная постнеклассическая наука и, в частности, синергетика, как междисциплинарная исследовательская программа, утверждает, что есть сложные системы, которые не являются живыми в общепринятом смысле слова, но имеют свойства живого. И понятийный аппарат синергетики, ее методология как нельзя лучше подходят для описания таких сложных систем.
Что же такое синергетика? Очень часто ее путают с синергией – еще одна современная теория управления, которая говорит о том, что «2 + 2» – это больше чем «4». Эффект синергии в синергетической концепции, безусловно, присутствует, ведь сам термин «синергетика» происходит от древнегреческого «синергеа» – «вместедействие». Но все же синергетика – это не только синергия. Сам термин был предложен в начале 70-х годов прошлого века немецким физиком, профессором Штутгартского университета, Германом Хакеном для обозначения новой дисциплины. Изначально предполагалось, что она будет изучать общие законысамоорганизации – феномена согласованного действия элементов сложной системы без управляющего воздействия извне и сложным образом взаимодействующих между собой.
В отличие от традиционных областей науки синергетику интересуют общие закономерности эволюции (развития во времени) систем любой природы. Отрешаясь от специфической природы систем, синергетика обретает способность описывать их эволюцию на «интернациональном» языке, устанавливая определенное сходство явлений, которые изучается различными науками, но приводимых к общей модели. Как раз этот поиск единства модели позволяет синергетике совершать «кроссы» – переходы из одной дисциплины в другую. В бизнесе это давно используется в бенчмаркинге, когда успешные результаты из одной отрасли используются в другой. Так происходит потому, что найдены общие принципы, которые делают возможным такой перенос на, казалось бы, чужеродную почву. К примеру, те же явления возникновения корпоративных мифов или же гибели компаний вполне могут быть объяснимы с точки зрения «переноса» некоторых моделей из вирусологии либо общей теории эволюции. И здесь речь идет о создании научной, но междисциплинарной методологии для объяснения некоторых сложных процессов. Чаще всего она полезна для объяснения процессов в «живых» системах с использованием уже накопленного научного инструментария из «неживых» областей. В то же время синергетику можно рассматривать как следующий этап развития кибернетики и системных исследований, в котором появилась «нелинейность».
Можно рассматривать компании как объекты синергетические: это позволит избежать несколько натянутых аналогий с живыми системами, но сохранит их специфические черты «живого». Например, сложность: она очевидна и определена уже тем, что невозможно вычленить без нарушения целостности какие-либо структурные элементы из-за их тесной функциональной взаимосвязи. Выделить элемент обычной компании, фактически, невозможно без контекста рассмотрения и «привязки к определенной системе координат». Конечно, один из элементов системы – это люди. Но сама организация – это нечто большее, чем просто совокупность работающих в ней людей. Это очевидный синергетический эффект, и он тоже присущ живым системам.
Компании, как социально-экономические системы, открыты, они обмениваются как материальными, так и информационными потоками с внешней средой. В принципе, без этого обмена мы не можем говорить о том, что они жизнеспособны, т. к. когда он нарушается, это приводит к кризису в компании. И степень кризиса зависит от характера и длительности этих нарушений. Предугадать этот момент и является одной из самых насущных потребностей владельцев бизнеса и консультантов по управлению. Чаще всего кризис замечается тогда, когда процесс уже достаточно запущен.
Кроме того, нелинейность проявляется еще и в том, что для системы очень важны даже «слабые» сигналы, когда она находится в стадии изменений. Эти слабые сигналы очень сложно заметить, не говоря уже о том, чтобы правильно предсказать их последствия. Это область теории катастроф, которая также входит в синергетику наряду с теорией самоорганизации. Безусловно, существуют и устойчивые алгоритмы поведения, есть взаимосвязь между определенными воздействиями и ответной реакцией. Но ни один из классических линейных подходов к прогнозированию, определению параметров успешности не дает никаких надежных результатов в реальных условиях. Отметим, что это касается даже экономики, где все же возможны рабочие модели и некоторые линейные аппроксимации. Ситуация еще более усложняется, когда мы начинаем учитывать социальные взаимодействия и психологические факторы, не принимать во внимание которые нельзя.
Таким образом, и экономический, и социально-психологический срезы существования компаний имеют свойства сложности и нелинейности. Множественность ключевых параметров, внешние и внутренние факторы неопределенности только усиливают общую сложность и нелинейность. Происходит еще один эффект – синергии, т. е. общего усложнения поведения системы. Желаемое состояние для каждой компании – устойчивое положение на рынке. Но это возможно лишь, пока поддерживаются нужные условия, однако эти условия могут разрушаться самим существованием компании. Как и обмен веществ в организме, пополнение ресурсов в компании не может быть вечным.
Итак, компании, как социально-экономические системы, можно отнести к типичным для синергетической картины мира объектам с характерными для них чертами сложности, нелинейности и целостности. Это открывает возможность применения синергетической методологии при их исследовании. Необходимость же такого междисциплинарного подхода для описания поведения современных социально-экономических систем определяется тем, что их сущность, несводимая к совокупности экономических или социально-психологических явлений, остается за пределами рассмотрения как классической науки об управлении, так и экономики, социологии, психологии и др.
Нынешний кризис существующих теорий является ростком новой модели управления, которая позволит согласовать, хотя бы временно, современные реалии и их научно-исследовательское и философское отражение. Это значит, что необходимо создать соответствующую мировоззренческую концепцию для описания и управления этой сферой человеческой деятельности. Есть все основания предполагать, что наиболее подходящей для этой цели будет именно синергетика. А также можно предположить, что именно синергетический математический аппарат позволит наиболее полно описать социально-экономические системы. Отдельные исследования по применению синергетического подхода к экономическим и социальным системам проводились. Есть синергетическая модель функционирования экономического предприятия. Есть синергетические подходы к исследованию социальных систем, преимущественно социальных групп, а также есть исследования развития личности. Все это позволяет надеяться на успех подобного философско-научного подхода.
Особый интерес эти знания представляют для тех, кто непосредственно занимается человеческими ресурсами. На первый взгляд, директора по персоналу совершенно далеки от абстрактных теоретических моделей. Но недаром такие философские вещи, как разработка стратегии и миссии компании, невозможны без привлечения специалистов по корпоративной культуре и персоналу. Это знание влияет на общее развитие организации.
Важно понимать, что для развития сложных социальных структур вообще и компаний в частности необходима наряду с внешним контролем и некоторая доля самоорганизации, причем они должны быть сбалансированы. Как и в случае с отдельной личностью, должна быть определенная доля свободы для организации, иначе ситуация тотального внешнего управления приведет к неизбежному кризису. Другая крайность – чистый хаос, стихийные механизмы «выживания сильнейших» – также неприемлема. Механизмы управления по принципу «черного ящика» не работают в моменты кризиса или, как принято говорить в синергетике, вблизи точек обострения, когда характер взаимодействия становится нелинейным. Чтобы выстроить сложную структуру необходимо согласовать темп и форму развития ее составляющих путем последовательных приближений.
На западе синергетика часто трактуется как хаосология. И ее задача состоит именно в изучении этих кризисных моментов, разных режимов возникновения хаоса. В менеджменте хаос ассоциируется с потерей управления и, соответственно, катастрофой. Да, хаос может привести к печальным последствиям. Но чаще всего причиной краха многих предприятий становится отсутствие понимания происходящего и вызванная этим паника. Синергетика классифицирует различные виды хаоса, давая понимание того, что сама нелинейность развития приводит к появлению кризисов. Это не досадная ошибка, которой можно и должно избежать, а закономерность развития сложных систем. И чем сложнее система, тем чаще происходят усиления хаотических процессов. Но они – не только зло, ведь хаос в сложных системах природы и социума выполняет ряд важных функций. Именно хаос позволяет системе адаптироваться к изменчивым условиям окружающей среды, это важный фактор процессов самоорганизации и самоуправления, позволяющий согласовать внутренние процессы организации, сохраняя тем самым ее целостность.
Наконец, хаос является стимулом эволюционного обновления сложной организации. Цикличность развития от подъема к спаду, от порядка к хаосу, от интеграции до дезинтеграции, хотя бы частичного распада, является фундаментальным принципом поведения нелинейных систем. Любые сложные организации вблизи момента максимального, кульминационного развития, момента обострения процессов, подвергаются угрозе распада, демонстрируя внутреннюю неустойчивость к малым возмущениям. Современная теория управления в рамках синергетического подхода на настоящий момент располагает достаточным арсеналом универсальных, математически строгих методов, позволяющих для систем любой природы получать в аналитическом виде описывающие их и регулирующие решения. Знание того, что приближается кризис, уже наполовину облегчает задачу по выведению компании из него. Как говорится, кто предупрежден, тот вооружен. Именно поэтому можно говорить о полезности применения такого, на первый взгляд, абстрактного знания, каковым является синергетика, в теории и практике современного менеджмента.