Схема с изъянами
Начиная с 1994 года мурманский предприниматель неизменно выдавал свою багамскую оффшорную фирму за шведскую. Это позволило нашим налоговым полицейским в запросе своим скандинавским коллегам написать слова безотказного действия – «налоговое мошенничество».
Человек-фирма
Спустя полгода после приобретения оптовой продовольственной базы житель Мурманска Артем Косыгин стал не только генеральным директором АОЗТ «Атол», но и президентом багамской фирмы Nord. Юрист московской компании, в которой Косыгин купил оффшор, объяснил, что валютный банковский счет можно зарегистрировать практически в любом зарубежном банке.
Однако тут же выяснилось, что во всех «приличных» странах для регистрации счета нужно пройти порой даже двойную регистрацию фирмы в департаментах, аналогичных нашей торговой палате и налоговой инспекции. Светиться перед налоговиками еще одной страны Артему не хотелось.
Ему вызвался помочь однокурсник Петр Величко, который свел его со шведом Отто Ларсеном. Вскоре в одном из стокгольмских банков появился личный счет господина Ларсена, названный Nord/Larsen.
По договору, который господин Ларсен заключил с фирмой Nord, распорядителем его личного счета стал Артем Косыгин. Швед обязался переводить на английский язык банковские выписки, Nord – выплачивать ему в качестве вознаграждения один процент от сумм, прошедших по счету. Зарубежные поставщики «Атола» не имели ничего против, чтобы оплата за товар поступала с этого счета.
Итоговая схема выглядела так. Контракты, которые «Атол» заключал с датскими, французскими и прочими производителями продуктов питания, Косыгин убирал под сукно. В бухгалтерию попадали совсем другие документы – контракты и счета на оплату тех же продуктов, но по более высокой цене, якобы подписанные Отто Ларсеном, директором фирмы Nord (Швеция).
Грузовую таможенную декларацию оформляют на основании инвойса (счета, который продавец выписывает покупателю). Как правило, поставщик передает его по факсу, и к моменту, когда водитель прибывшей фуры привозит оригинал, таможенные логистики или брокеры имеют уже готовый пакет документов для таможенного оформления. Поэтому Косыгину не составляло труда оформлять документы по липовым инвойсам, якобы полученным от фирмы Nord. Для полной правдоподобности инвойсы и печать оффшорки Косыгин изготовил в Швеции.
К «Атолу» у таможенников претензий не было. Артем Косыгин ставил перед собой задачу уменьшить прибыль, а не таможенные платежи. Поэтому стоимость товаров, которые якобы поставляла фирма Nord, он завышал, а не занижал. К тому же фирма Nord в грузовых таможенных декларациях значилась как посредник, а сотрудников таможни интересует больше страна происхождения товаров. С ней все было в порядке – в декларации значились реальные поставщики.
Шесть месяцев за ошибку
Главная ошибка Артема была в том, что он считал оффшор лишь способом для ухода от налогов. Именно из-за того, что изначально он вел себя как налоговый уклонист, в мае 1998 года ему пришлось на полгода сесть в тюрьму. Причем судья учел наличие несовершеннолетних детей и состояние здоровья.
Заметим, что даже сейчас оффшор – вполне законный инструмент налогового планирования, который пока никто не отменил. А в 90-х годах прошлого столетия оффшорный бизнес и вовсе переживал свой расцвет. Багамские острова просто утонули бы, если бы на них, к примеру, сгрузили весь российский алюминий, прошедший через зарегистрированные здесь оффшоры.
Конечно, первое правило при применении любой, даже самой законной схемы – сделать ее как можно незаметнее для посторонних глаз. Она должна выглядеть как обычная хозяйственная операция. И желание господина Косыгина скрыть багамское происхождение своего «поставщика» вполне понятно.
Зато в остальном он проявил удивительную беспечность. Полгода АОЗТ «Атол» работало с различными поставщиками без применения оффшора. Более того, некоторые партии товара от них он иногда проводил вполне легально и после того, как Косыгин купил фирму на Багамах.
Неудивительно, что полицейские, пришедшие с проверкой, не могли не заметить значительной разницы в цене. Особенно если учесть, что с плановой, читай формальной, проверкой приходят только налоговые инспекторы. Полицейские же работают на основании оперативных данных (также сейчас работают сотрудники ФСНЭП, сменившей налоговую полицию). То есть они точно знают, что ищут.
Самое удивительное, что господин Косыгин пожелал сам быть президентом (по нашему – генеральным директором) собственной оффшорной фирмы. Более того, он продал 80 процентов акций Петру Величко, который свел его с Отто Ларсеном и впоследствии помогал переводить с английского банковские выписки и факсы.
В приговоре Артем Косыгин охарактеризован как человек «имеющий опыт руководящей работы… знающий из практики о преимуществах фирм, созданных в странах дальнего зарубежья». Однако он явно недопонимал, что оффшор – это всего лишь структурное удобство, а не носитель бизнеса.
Как правило, президентом оффшора становится один из местных островных юристов, который выкупает несколько акций только из формальных соображений. Исключения бывают, лишь если фирма используется для других целей. Например, для хранения семейных денег.
Встречная проверка в дальнем зарубежье
В приговоре, вслед за словами «вина Косыгина в содеянном преступлении подтверждается показаниями свидетелей, материалами дела» идут показания бухгалтеров «Атола».
Ничего, что компрометировало бы действия их генерального директора, они не сказали. Для одного бухгалтера было важно простое наличие инвойсов: он приходовал по ним товар, не интересуясь, кто привез документы. Другой был уверен, что их привозят водители фур. Оба бухгалтера были свидетелями переговоров о поставке товаров с Отто Ларсеном, которого они считали президентом шведской компании Nord.
А вот показания шведа очень примечательны. По его мнению, счет фирмы Nord был открыт не в России, чтобы не платить налоги на ее территории. Директором он был, но номинальным, как сказано в приговоре, «никаких контрактов от фирмы Nord не подписывал, и на предъявленных ему в ходе допроса контрактах между фирмой Nord и АОЗТ »Атол« подпись выполнена не им».
Итог показаний разговорчивого шведа поражает глубокими выводами. Вот что записал наш следователь: «Он (Ларсен – прим. ред.) понимал, что Косыгин, используя счет в стокгольмском банке, скрывает доходы от российских властей, используя третью фирму Nord, хотя фактически торговля с инофирмами-поставщиками осуществлялась напрямую… Инвойсы оформлялись не в Швеции, он их никогда не видел, подписи на них выполнены не им».
Шведу было чего бояться. Ведь кроме липовых договоров и инвойсов ему предъявили и копии подлинных документов: выписки с его личного банковского счета в стокгольмском банке о перечислении оплаты за товары фирмам – поставщикам «Атола».
Примечательно, что почти в самом начале приговора по делу Артема Косыгина сказано: «Созданные в странах дальнего зарубежья российскими гражданами иностранные фирмы и их банковские счета недоступны для проверки налоговыми органами России, и сведения о них носят конфиденциальный характер». То же самое скажет вам любой юрист в фирме, торгующей оффшорами. Только более красиво и грамотно.
Увы, это совсем не так. Судя по тому, что полицейским удалось раздобыть не только банковские выписки, но и подтверждения о подлинных «торговых соглашениях… на продукцию из мяса свинины и говядины», посодействовала им не только шведская полиция.
Кстати, запрос не обязательно должен быть от налоговой полиции (милиции) и не обязательно должен идти через Интерпол, как полагают многие. Обратиться за помощью в дальнее зарубежье к своим коллегам могут даже налоговые инспекции, через свое министерство, разумеется. Положительный ответ зависит от изобретательности, которую они проявят при составлении запроса и страны адресата. Например, в Швейцарии уклонение от налогов не считается уголовным преступлением, однако на слово «мошенничество» отреагируют и там.
Собственно, действия Косыгина суд квалифицировал по части 1 статьи 199 Уголовного кодекса – «Уклонение от уплаты налогов с фирмы в особо крупном размере». Однако мог бы квалифицировать и по статье 173 Уголовного кодекса – «Лжепредпринимательство». Именно под эту статью обычно подводят использование фальшивых импортных контрактов для перевода денег на заграничный счет.