Не столь давно в столичном отеле «Holiday Inn Moscow Suschevsky» прошла третья практическая конференция «МСФО в России: нововведения и практика применения» – мы писали об этом событии в нашей новостной ленте (http://gaap.ru/news/77099). Самые внимательные из наших посетителей помнят, что среди других гостей мы выделили нашего хорошего знакомого – Дэвида Даманта (David Damant), возглавляющего Консультативную Совещательную Группу при Совете по Международным Стандартам Аудита (IAASB), которого попросили уделить нам несколько минут на небольшое интервью. Собственно, на следующее утро оно и состоялось, а уж что из этого вышло, мы и предлагаем сегодня вашему вниманию. Благодарим за помощь Анастасию Русакову (представителя ИСФМ в России (www.icfm.ru), члена Комитета МТПП по устойтивому развитию реального сектора экономики и инвестиционной деятельности) за помощь в организации этой встречи.
– Дэвид, мы все прекрасно осведомлены, что Вы – англичанин… (на самом деле я поначалу использовал термин «британец», чем вызвал немедленное неудовольствие Дэвида, поскольку очень многие англичане не любят, когда их смешивают c шотландцами, ирландцами и валлийцами – полагаю, то же верно в отношении других народов Туманного Альбиона). Так вот, поскольку Вы – англичанин, то исключительно ради Вашего удовольствие первые пару вопросов я посвящу финансовому регулированию в Великобритании. Вы наверняка осведомлены о текущем большом проекте по замене действующей системы UK GAAP «чистыми» МСФО. Мой первый вопрос заключается в следующем: а зачем это вообще делать национальным регуляторам (Совету по стандартам финансовой отчетности – ASB), которые, мы помним, всегда были известны своим фанатичным следованием международной отчетности из-под пера IASB? Я имею в виду, разве уже сейчас нельзя утверждать, что МСФО и UK GAAPдостаточно близки, ведь стоит Совету по МСФО выпустить очередное обновление, как спустя каких-то пару месяцев аналогичные изменения вносятся и британским ASB.
– Не совсем так. Речь идет именно о компаниях, не имеющих биржевого листинга. Те организации, чьи акции торгуются на бирже, уже давно на МСФО. Теперь они собираются ввести то же самое для непубличных компаний, аргументируя это тем, что такое решение будет отвечать общественным интересам – заставить банки или страховые компании подготавливать международную отчетность, даже если они не имеют листинга. На самом деле, это же можно утверждать и в отношении многих других стран кроме Великобритании.
– Спасибо за уточнение, Дэвид. Я ошибочно полагал, что в Великобритании даже публичные компании пока используют UK GAAP…
– В 2005 году Европейский Союз дал свое согласие на движение в сторону международных стандартов – для публичных компаний. Теперь вопрос заключается в том, что делать с организациями вне этого публичного сектора. В Великобритании существует своего рода традиция: «все компании должны следовать одним стандартам отчетности». Если у нас МСФО – значит, все должны следовать МСФО, даже маленькие организации
– Дэвид, позвольте уточнить – они будут использовать полный комплект, или им разрешат внедрить те самые «IFRSs for SMEs»?
– Да, это новая вещь. В Великобритании сегодня пока еще используется кое-что, что именуется FRSSE («financial reporting standards for smaller entities», по сути МСФО для МСП, но основанные на британских стандартах отчетности – GAAP.ru). Сейчас же ведутся разговоры о том, что делать с компаниями, которые не имеют листига. И что делать с теми, которые не являются большими. Наконец, что делать с теми, которые совсем небольшие.
– Микропредприятия, Вы имеете в виду?
– Да. Еще двадцать или тридцать лет назад все использовали одни стандарты. Что касается дня сегодняшнего – я не думаю, что все уже закончено, дебаты все ещё идут, и они будут продолжаться и дальше. Что касается непосредственно вопроса… Честно, я не в курсе всей подноготной, однако лично мне кажется, что компаниям определенной величины, при этом не имеющих листинга, будет предоставлен полный комплект МСФО, а менее крупным предприятиям без листинга – тот самый проект IASB, «IFRSs for SMEs».
– Спасибо. Дэвид, хотел задать вам вопрос о преемнике председателя Совета по МСФО, сэра Дэвида Твиди. Как мы уже хорошо знаем, в следующем году он оставит свой пост, а среди наиболее вероятных кандидатур британская пресса называет Яна Макинтоша, нынешнего главу Совета по стандартам финансовой отчетности (Великобритании, имеется в виду ASB – GAAP.ru) и вице-президента Всемирного Банка Фаэзила Чолдхури (Faezyl Choulhury). Кто, на Ваш взгляд, наиболее вероятный приемник?
В ответ на это г-н Дамант не задумываясь назвал Яна Макинтоша – мы напоминаем, что наша беседа состоялась 21 сентября, а свое официальное решение относительно назначения на эту должность Ханса Хугерворста попечители Фонда Комитета по международным стандартам финансовой отчетности объявили лишь на этой неделе, 12 ноября. При этом Дэвид отказался – даже не для протокола – сказать что-либо конкретное относительно его собственных оценок Яна Макинтоша (будущего, как это теперь уже известно, вице-президента Совета по МСФО). Потому я просто перешел к следующему вопросу.
– Хорошо, поговорим тогда о Дэвиде Твиди. В Вашу бытность членом Совета по МСФО Вы, должно быть, знали этого человека очень хорошо. Мой вопрос будет касаться оценки работы господина Твиди на посту главы IASB – справился ли он со своими задачами, сдержал ли обещания?
– Я оцениваю его работу очень хорошо. Давайте для начала посмотрим, что здесь – в его работе – является наиболее трудным. У нас есть совет попечителей, которые присматривают за процессом: получают финансирование, назначают новых людей на позиции, решают политические вопросы, наконец. Непосредственно Совет занят уже разработкой стандартов. Но проблема в том, что с таким количеством политических вопросов, в особенности во времена финансового кризиса, г-н Твиди был реально перегружен – он постоянно ездил в Европу, чтобы решать эти вопросы там. Другой проблемой (хотя я бы, пожалуй, и не стал называть это именно проблемой) является то, что председатель этой организации одновременно является главой администрации. Как вижу ситуацию я, там реально три основных направления работы вместо одной: техническое, политическое (решение вопросов с политиками и советом попечителей) и административное. Что я хочу сказать… Сейчас у председателя IASB есть два человека на позиции его заместителей, однако мне лично кажется, что такая система в действительности была введена людьми, просто желавшими лучшего географического охвата (т.е. чтобы больше стран мира были представлены в Совете – GAAP.ru). Мне лично представляется, что если у нас есть председатель и два заместителя, тогда одного можно поставить во главе администрации (т.е. управления людьми), а второй может возглавить техническое направление (разработку стандартов – GAAP.ru), чтобы хотя бы на время, но остающийся в этой троице председатель сосредоточился на политическом аспекте. Из этих трех направлений техническое и политическое являются реально большими, таково мое личное видение ситуации.
Конечно, очень много раздавалось критики в адрес всей этой системы – говорили, что она очень «англо-саксонская». Что это означает? В действительности, причина для этой критики кроется не в том, англо-саксонская она или нет, а в том, что разрабатывающиеся стандарты финансовой отчетности ориентированы на внешних пользователей, таких как рынки капитала. А где еще каких-то 30 лет назад рынкам предоставляли правильную финансовую информацию? Только в англо-саксонских странах. Во всех других прозрачная финансовая картина отсутствовала. Германия, Япония – ничего этого там не было. Поэтому, когда люди в континентальной Европе заявляют, что IASB, мол, «слишком англо-саксонский», они имеют в виду, что именно англо-саксонской традицией является предоставление финансовой информации внешним пользователям. Возьмем в пример ту же Германию. В середине 80-х там был один случай, когда в отчете о прибылях и убытках компании была показана прибыль, на 5% превышающая дивиденды – разве такое может быть?! Конечно, это была ложь. То же самое в Японии. Теперь это совсем другой способ управления компанией, способ привлечь капитал на больших рынках, где вам уже придется объяснять, почему именно вы хотите их денег. Это как раз одна из причин, почему сейчас идет это противостояние: слишком много людей даже в наши дни еще мыслят в старых традициях. Давайте представим, что лондонский Сити поразил кризис. И вот банки… ничего не говорят про это рынку! Те два банка слились, этот пойдет в Центральный Банк и получит там субсидию, но никто ничего про это не знает – все это, конечно, теоретически возможно. Но! Не может быть так, чтобы вы скрывали информацию от рынков и получали на этих рынках финансирование. Информацию нужно раскрывать, для этого и созданы МСФО, и именно поэтому они видятся многими в качестве истинно англо-саксонской системы.
– Дэвид, но что насчет самого Твиди? Я лично не могу сказать, что он смог выдержать все это политическое давление в период кризиса.
– Взглянем на это вот с какой стороны. В общем и целом Совет по МСФО, все время, пока его возглавлял Твиди, следовал ПРИНЦИПАМ. А когда вы следуете принципам, вы… следуете им и никогда не идете на уступки. Уступки – с ними торгуют на рынке, а не бухгалтерский учет ведут. Нельзя позволять кому-то не пользоваться правилом только потому, что им оно, видите ли, не нравится. И Твиди никогда бы не позволил. Столь многим людям на европейском континенте он не нравится! Не из-за своих личных качеств, конечно… Хотя как сказать, про него часто говорят, что он упрямый, например. Я бы не стал называть это упрямством: он просто следует принципам!
Теперь, что касается кризиса – здесь ситуация была несколько иной. Во-первых, следование справедливой стоимости традиционно не было очень популярным, а когда разразился кризис, многие стали опасаться, что для них последствия будут хуже как раз из-за использования справедливой стоимости применительно к финансовым инструментам. Иными словами, если бы тогда использовалась историческая стоимость, и никому не пришлось бы переоценивать активы и обязательства, критика не была бы столь суровой. Так вот, главное утверждение (о том, что справедливая стоимость усложняет последствия кризиса) в корне неверно! Американские регуляторы в Вашингтоне – по-моему, это была все-таки SEC – провели некоторые тесты и обнаружили, что на цены влияют многие факторы помимо простого изменения стоимости активов и обязательств. Но в определенном смысле этот фактор влияние, конечно, оказывал. Некоторые банковские активы, измеряемые по справедливой стоимости, упали, негативно повлияв на ключевые индикаторы, и с точки зрения регуляторов дела у этих банков действительно пошли не так. Это не то же самое, что утверждать, будто ситуация на рынке испортилась – нет. Все, что мы можем утверждать здесь – это то, что ИНДИКАТОРЫ, на которые смотрели финансовые регуляторы, ИЗМЕНИЛИСЬ, но это и есть проблема сама по себе.
Таким образом, если изменяется справедливая стоимость финансового инструмента и соответствующим образом меняется баланс, одновременное утверждение, что как раз это породило кризис (или ухудшило его последствия) неверно. Я так не считаю. Давайте мысленно вернемся назад в 70-е, когда справедливой стоимости не существовало вообще. Тем не менее, рынки же как-то функционировали, поскольку они знали, что в тяжелые времена балансы разрушает инфляция. Поэтому винить справедливую стоимость в осложнении последствий кризиса будет неправильным.
Но сейчас мы смотрим ситуацию не с позиции рынков, а с позиции регуляторов, и с их точки зрения дела идут не так, поскольку стоимость активов упала, банковские балансы выглядят слабее – правила больше не работают! Это несколько другая ситуация. У регуляторов есть правила, которым вы обязаны следовать. В 2008 году именно это породило то политическое давление, которое опрокинулось на попечителей МСФО – народ хотел перемен. Они хотели таких изменений в правилах, чтобы при переоценке не страдали индикаторы финансового состояния. И попечители сказал в ответ: «Хорошо, мы что-нибудь придумаем в течение 3-х месяцев». На что получили в ответ: «Нет, это слишком долго, сделайте быстрее», и вот уже осенью 2008 года, спустя каких-то две недели, выходит документ (скорее всего, здесь имеется в виду новый стандарт IFRS 9 по финансовым инструментам – GAAP.ru). И это своего рода знак. Вы не можете получить и то, и другое. У вас не может быть одного отчета и для рынков, чтобы предоставить им информацию о финансовом состоянии, и для регуляторов, чтобы те проверили, соответствуете ли вы требованиям. Регулирование рынков капитала на самом деле очень сложный процесс – это явно не то, что сможет понять большинство частных инвесторов. И та, и другая информация не может содержаться в одном отчете (здесь Дэвид вспоминает о не столь уж давних предложениях от IASB, касающихся введения в практику отдельной секции в отчетности – «специально для регуляторов», тогда как инвесторы будут получать представление о компании из информации, представленной по соседству). Предложение по-прежнему остается только лишь предложением и ничем иным, но это как раз и есть решение проблемы! Вся информация по-прежнему содержится там, и все довольны. Примечания к отчетности – для инвесторов. Финансовые отчеты без примечаний – то, на что будут смотреть регуляторы.
– Спасибо за интересный рассказ, Дэвид. Теперь давайте немного обсудим ситуацию с МСФО в России. Помните, когда мы общались в последний раз? Был конец июня, и тогда – тогда еще действительно ничего не был понятно! Лежит себе проект и лежит… А спустя буквально неделю приходит информация: депутаты рассмотрели закон во втором чтении… Спустя ещё три недели он ложится на подпись президенту. Нововведение коснется ряда российских компаний. Да, банковские организации применяют МСФО еще с 2004 года, так же как и крупные компании (а уж если они торгуются на иностранных торговых площадках, то само собой), но, например, среди российских страховщиков далеко не все ведут подготовку отчетности по международным стандартам. Вся ситуация, скажем прямо, довольно-таки странная, поскольку пока еще даже не утвержден порядок введения стандартов в России. Вы были вчера на конференции, слушали выступления докладчиков на эту тему – каково Ваше впечатление от всего этого?
Скажем сразу, мистеру Даманту детали известны не были, хотя в общем и целом он следит за развитием событий и о принятии закона, конечно, знал. Тем не менее, у него вызвало некоторое удивление ситуация с переводом стандартов МСФО на русский язык – ведь перевод уже существует! Однако Минфин России предложил такой подход к внедрению международных стандартов, который предполагает их рассмотрение (пусть и в ускоренном режиме) одного за другим и осуществление перевода на русский язык, по сути, заново. Таким образом, подписанный президентом закон о консолидированной отчетности не может фактически заработать до того, как стандарты будут одобрены для использования, а когда именно это произойдет – уже другой большой вопрос.
– У меня вызывает некоторое удивление эта ситуация вокруг перевода. На самом деле, это давняя история. Вопрос тут заключается в следующем – кто владеет правами на него? Много лет назад, когда я состоял в Совете по МСФО, я входил в исполнительный комитет по делам тогда еще Советского Союза. И был там один человек, коммерческий директор, которых захотел, чтобы перевод на русский был выполнен Олегом Аскери. И вот мы обратились к Аскери, и тот справился просто великолепно. Так трудно в наше время отыскать в Москве настолько эффективных людей!
По просьбе самого Дэвида мы опускаем последовавшие за этим подробности его рассказа о переводе стандартов МСФО на русский язык, поскольку, как часто бывает в таких случаях, не все прошло гладко. А жаль, рассказанные им детали тех событий оказались действительно волнующими. Вместо этого перейдем сразу к выводам из его рассуждений – что мы имеем сегодня? А имеем мы очень грамотный, по мнению самого г-на Даманта (и не только его) перевод стандартов МСФО, и, в понимании Дэвида, именно они могли прекрасно пойти в закон о консолидированной отчетности в России. Единственное, что здесь заставляет задуматься – принадлежность прав на этот передов. Как уже было сказано, Дэвид не в курсе всех деталей. При этом он явно оказался очень заинтригован всей этой ситуацией и пообещал лично для себя прояснить её со своими коллегами в Лондоне.
– Ну и в заключение – небольшой вопрос о Базеле III. Как Вы думаете, удержат ли новые требования к банковскому капиталу (как, например, обязательное формирование подушки капитала – «capital conservation buffer») банковские организации от банкротств, подобных Lehman Brothers, с которого, мы помним, и начался неофициальный отсчет кризиса?
– Во-первых, хочу отметить, что в банковской области я, конечно, не эксперт. Во-вторых, мои собственные инстинкты подсказывают мне (как человеку со стороны), что капитал банков сейчас недостаточно большой. И наконец, третье: нужно разделять требования к капиталу и банковскую отчетность, это разные вещи. Если мы возьмем тот же Lehman Brothers, то он рухнул отнюдь не из-за того, что у него наблюдалась недостаточность капитала. Вопрос этот, на самом деле, очень давний. Где-то 25 лет назад Комиссия по ценным бумагам США (SEC) обратилась к банкам с просьбой пересмотреть свою отчетность, поскольку у них было очень много резервов. На что Федеральная резервная система ответила: «Нет! Давайте не будем их трогать, поскольку банкам нужны эти резервы!» Иными словами, уже тогда шло это противостояние между регуляторами. Что касается LB – то здесь Вы ошибаетесь, поскольку банк рухнул не из-за своего небольшого капитала, а из-за манипуляций с отчетностью.
Вокруг этой истории есть много интересных вещей. Антон Валукас (официально назначенный экзаменатор причин крушения LB, который этой весной опубликовал «разгромный» отчет на основе того, что он там обнаружил – GAAP.ru) заявил, что вне этой организации никто, собственно, не понимал, что там происходит. Никто и не смог бы понять, неважно, с каким вниманием они слушали бы биржевые сводки – по той простой причине, что в Lehman Bros. просто-напросто водили рынок за нос. И уже даже не имело значения, правильными ли являются бухгалтерские стандарты, которые они применяли, и правильно ли они их применяли вообще. Может, они это делали верно, да только у себя за кулисами они манипулировали данными. По этой же причине не имело никакого значения, следовали ли они американскому законодательству, британскому законодательству, и следовали ли вообще хоть какому-нибудь. Это РЕПО 105, транзакция, которую они использовали, и которая впервые всплыла в отчете Антона Валукаса – кто-то ведь назвал это простым арбитражем по отношению к разнице в законодательном регулировании в США и Британии. Был ли при этом должным образом прописан стандарт? Это другой вопрос, но речь идет о том, что, по утверждению проверяющего, даже это не имело никакого значения! Ну не было бы возможности для арбитража и применяй они стандарты правильно – все равно они водили рынки за нос и скрывали информацию! Что сделали аудиторы? Они сверились с законодательством, взглянули на отчеты и сказали «Все в порядке». Т.е. так это могло выглядеть – «вроде все по закону». А вот чего аудиторы не сделали, так они не проверили, что же на самом деле происходит в LB.
– Очень интересно! Огромное спасибо за интервью, Дэвид. До новых встреч!