Автор: Эмиль Вульф (Emile Woolf), директор HyperionI nvestments, бывший эксперт в области криминалистической учетной экспертизы
Фото: accountancylive.com
Сегодняшний эксперт с тоской смотрит на сегодняшнюю бухгалтерскую практику и ностальгирует по прежним временам. Все более сложные стандарты финансовой отчетности, создающиеся самопровозглашенными разработчиками, теперь означают, что совсем не то значение вкладывается в понятие осторожности, справедливая стоимость не работает как надо, а аудит отчаянно нуждается в более качественном регулировании – считает глава совета директоров Hyperion Investments Эмиль Вульф (Emile Woolf).
Эпоха безответственной отчетности началась около трех десятилетий назад. Я это знаю, потому что я был там, когда это произошло. Будучи членом британской Комиссии по аудиторской практике (Auditing Practices Committee - APC), я также состоял наблюдателем в Комиссии по учетным стандартам (Accounting Standards Committee - ASC). Профессиональная жизнь в те времена была намного проще: ASC разрабатывала стандарты – мы говорим о UK GAAP - а APC работал со стандартами аудита.
В те времена никого не волновали такие странные понятия как “глобальная гармонизация аудиторских и бухгалтерских стандартов”. Мы просто разрабатывали стандарты, понятные директорам и акционерам британских компаний, и делали все от нас зависящее, чтобы отчетность подготавливалась надлежащим образом, была последовательной и понятной.
Если задуматься, кто со всей уверенностью возьмется доказать, что сегодня в корпоративной отчетности практикуются более надежные бухгалтерские интерпретации? А, понимаю – сегодня она просто намного более сложна…
Да, но, как обычно, причины путают со следствиями. Сложность стала продуктом исступленной работы самопровозглашенных участников индустрии финансового регулирования, без устали вгрызающихся в материал, просто даже ознакомиться с которым (не говоря о том, чтобы понять) у любого человека с нормальной работой просто не хватит времени.
Прощай, осторожность!
Я был непосредственным свидетелем того момента, когда сущность бухгалтерского учета трансформировалась в нечто невразумительное. Один из членов Комиссии по учетным стандартам, профессор бухгалтерского учета, встал по ходу одного из заседаний и заявил, что в соответствии с концепцией осторожности традиционная практика отражения всех активов по наименьшей из двух величин – себестоимости либо рыночной стоимости – более не должна применяться к ликвидным оборотным активам. Вместо этого, мол, они все обязаны иметь привязку к рынку (т.е. отражаться исключительно по текущей рыночной цене).
Согласно этой так называемой “модели справедливой стоимости” финансовые активы компании (приобретенные кредитные портфели, краткосрочные счета к получению, вексели и другие легкореализуемые инвестиционные активы) необходимо пересчитывать по их сегодняшней рыночной стоимости, даже если она выше балансовой.
Я тогда выразил свое недоумение этим предложением. Разве не должна отраженная выручка включать непризнанный доход? Что если рыночная стоимость ненадежна? Что насчет риска манипулирования? И как понять очевидный отход от концепции осторожности как основополагающего принципа? Но тогда я был простым наблюдателем в ASC и не мог ничего поделать с этой угрозой, пришедшей из США и ставшей со временем в Великобритании прочной бухгалтерской догмой.
“Справедливая стоимость”, говорите? Скорее уж “стоимость изменчивой погоды”! Погода испортилась и принесла беду финансовым институтам во всем мире. Однако если сравнивать с США, число британских банков, которых пришлось спасать за счет денег из карманов налогоплательщиков, было еще относительно невелико.
Примеры вроде Northern Rock, Anglo-Irish, RBS, Bradford & Bingley и прочих банков имели вполне платежеспособные балансы на момент прохождения аудита у известнейших аудиторских компаний, которые подтвердили ее принадлежность “правдивой и непредвзятой” категории. Но эти балансы лопнули, когда оказалось, что их якобы ликвидные, привязанные к рынку активы вдруг стали фатальным неликвидом. Похоже, даже не было желающих приобрести их портфели безнадежных кредитов, все равно по какой низкой цене. Что такое случилось с “рынком”?
Конечно, спасение банков отличается от спасения отдельных стран, но только лишь масштабом. Все последние санации, так или иначе, проводились центральными банками, способными при желании снизить ценность национальной валюты любыми методами вплоть до включения печатного станка. В отличие от кейсианского “мифа”, печатание денег без поддержки со стороны производства все-таки потребляет капитал. Оно разрушает покупательскую способность и не может служить стимулом для роста. Но когда центральные банки преднамеренно подавляют спрос на кредиты, отсутствует и стимул к сбережениям. Это закон экономики.
Развенчание мифа
Разработчики стандартов и регуляторы так ничему и не научились. Несмотря на то, что бухгалтерские правила признали недееспособными члены парламентской комиссии по банковским стандартам, они и сегодня по-прежнему позволяют финансовым институтам держать на своих балансах очевидно безнадежные ипотечные кредиты, применяя различные методики креативных манипуляций.
Председатель Совета по международным стандартам финансовой отчетности Ханс Хугерворст, похоже, является противником концепции осторожности, потому что она якобы “провоцирует манипулирования выручкой” (см. “Совет по МСФО не отвечает на критику - мнение” – GAAP.RU). Как совершенно справедливо заметила недавно Стелла Фирни (Stella Fearnley) из Университета Борнмута, “за что мы вообще платим нашим аудиторам?”
Это очень хороший вопрос. В самый разгар кризиса я как-то поинтересовался у аудитора “Большой четверки”, не практикуется ли у них такой подход, чтобы группировать отдельные ипотечные кредиты клиентов в портфель инструментов, приобретенных их клиентами – потому что как иначе они смогут оценить способность заемщиков расплатиться по обязательствам? И, следовательно, как иначе оценить необходимость списания плохих долгов?
Мне на это ответили, что это работа менеджеров, а в сфере обязанностей аудитора не значится проверка коммерческой перспективности бизнес-планов его клиентов. Обязанность аудитора, мол, в том, чтобы просто подтвердить правильность отражения транзакции в соответствии со стандартами.
Просто конец света, больше даже ничего на это сказать.